Собутыльники заржали. Илья уже хотел отступить к двери с тем, чтобы покинуть это не слишком приятное место. Но тяжелая рука заставила его сесть за стол. Тут же перед носом возник стакан с желтоватой жидкостью.
– Настоящий скотч! – гордо сказал кто-то. – А ну-ка, выпейте с нами за завтрашнюю победу!
– М-м? Это мы завсегда… Это мы с удовольствием, – потирая руки, сказал Прокопыч и лихо отправил в глотку предложенную ему треть стакана. – Ух, шибает…
Илья ужасно не хотел пить. Но понял, что без этого все равно не обойдется. И с отвращением влил в себя содержимое стакана. То, что называли «скотчем», оказалось самой низкопробной сивухой, от которой чуть глаза на лоб не полезли. Однако Илья стойко выдержал немую паузу, подбадривая себя цитатами из фильмов, вроде «хорошо сидим» и «русские после первой не закусывают».
Такое поведение гостей вызвало определенное уважение командования, что было отмечено еще одной порцией скотча и корявой росписью в пропуске.
Они вывалились из трейлера на свежий воздух, словно счастливо спасшиеся из газовой камеры.
– Нервничают, – со знанием дела пояснил Прокопыч. – Завтра накидают им казаки по макушке…
– Так если они знают, что получат, зачем тогда лезут? – слегка заплетающимся языком спросил Илья.
– Земляне… – многозначительно произнес художник, подняв в зенит указательный палец. – Такова суть их противоречивой и необъяснимой натуры. Сдается мне, что если землян однажды официально впустят в Мир со своего шарика, добром для Галактики это не кончится…
– И правильно, – набычился вдруг Илья, – а чего от нас скрывают такие технологии? Держат, как индейцев в резервации! Нет, мы еще до них доберемся!
– Ну, вот, – развел руками Прокопыч. – Типичный пример беспричинной агрессии.
– Почему беспричинной? – возмутился Илья. – Мы имеем право!..
– Да против прав-то никто не спорит, – отозвался Прокопыч. – Только вот терпимости землянам не хватает, терпимости. Я всегда поражался: как это мы до сих пор не перебили друг друга? А потом вдруг подумал: а может, эти самые дырки в пространстве – они что-то вроде клапанов, через которые сюда стравливается излишняя злоба? Как ты считаешь?
– Может быть, – пожал плечами Илья. – Мне бы вот только до старика этого добраться…
– Доберешься! – бодро сказал Прокопыч. – Завтра высадка на Камнях. Глядишь, под шумок и прошмыгнешь на ТУ сторону. А я буду писать с натуры героические сцены…
– А не пристрелят? – с сомнением произнес Илья.
– Меня? – удивленно спросил Прокопыч. – Да не должны вроде бы. Я ведь не в юбке.
– Логично, – признал Илья. – И я тоже без юбки, так что ко мне, чур, не приставать…
– А сейчас надо бы переночевать где-нибудь, – огляделся по сторонам Прокопыч.
В результате поисков не нашли ничего лучше, как залезть в ближайшую железную «ладью», из тех, что готовились назавтра к историческому десанту. Перевалившись через борт, они с удивлением обнаружили, что здесь не одни: у дальнего края тихо посапывали двое молодых людей, один из которых в качестве подушки использовал странный яйцеобразный предмет, с которого у него постоянно скатывалась голова. Парни показались Илье знакомыми, но пока он думал, кто они и откуда, на него лавиной обрушился сон.
…Илья проснулся от того, что его спальное место изрядно покачивало, а в ушах стоял странный полифонический гул. Когда он очнулся, перед глазами у него зарябило от кривых волосатых нижних конечностей. Он поспешил сесть и протереть глаза. «Шотландцы» не обратили на него никакого внимания. Они были заняты чисткой оружия и унылым дудением на волынках.
Невдалеке сидел Прокопыч. Он с удовольствием попыхивал трубкой и что-то набрасывал в тонком альбоме. Увидев, что Илья проснулся, Прокопыч улыбнулся и помахал ему рукой с карандашом между пальцами. Видимо, он уже успел объяснить их с Ильей присутствие на борту этого своеобразного военного корабля. Двое молодых людей, которых Илья увидел перед самой своей «отключкой», очевидно, ничего толкового объяснить не смогли, так как сидели связанные в противоположном конце железной лохани. Теперь Илья вспомнил, где видел их прежде: именно они на пароходе вытрясали деньги у незадачливого игрока в карты. Тем не менее пленники отнюдь не выглядели подавленными. Их лица светились невинностью и интересом к жизни.
Илья выглянул за борт железного корыта. Тут же у него закружилась голова: со всех сторон утлое суденышко окружала черная бездна космоса. Илья скосился на «шотландцев» и заметил под ногами одного из них светящийся синим куб.
«Толкатель», – догадался Илья, вспомнив скудные объяснения Ксении.
Другой боец держал в руках кусок толстого стекла, надо полагать, пресловутый навигатор. Все-таки техника Мэтров не могла не вызывать уважения. Однако насколько идиотским выглядело ее применение…
…Армада с ЭТОЙ стороны с гулким жестяным грохотом плюхнулась на вражескую поверхность. Точнее – на крупный астероид, на котором, по данным разведки, располагались ни о чем не подозревающие силы противника. Как те могли ни о чем не подозревать, если в курсе был даже Прокопыч, оставалось для Ильи неясным.
Куда более интересным было разглядывать весь покрытый зеленью, как тот остров из песни, астероид. Илье было понятно, что все дело в упрятанном где-то в его глубине биостате. Но теперь, глядя на вполне различимую кривизну поверхности и немыслимый рельеф, Илья подумал о том, что «Маленький принц» был, видимо, написан неспроста. Уж не посещал ли в свое время эти места Экзюпери?
«Шотландцы», аккуратно придерживая юбки, ползли через борта своих кораблей. Они быстро выстроились в неровные шеренги и чуть ли не на цыпочках направились в ближайшую расщелину. При этом они странным образом стали похожи на индейцев, идущих по тропе войны. Прокопыч с мольбертом поспешил вслед за ними, многозначительно подмигнув Илье: «Пользуйся, мол, ситуацией».
Илья и не замедлил ситуацией воспользоваться. Почему-то могучие космические воины решили не ставить охрану у своих лодок, и Илья спокойно перепрыгнул через борт, не обращая внимания на страшные глаза, что делали ему двое пленных жуликов.
Он отполз на несколько метров в сторону и спрятался за камнем.
Лицо приятно холодил ветерок, трещали какие-то астероидные насекомые, щебетали птички, даже лягушки квакали в отдалении. Он же на фоне этого торжества инопланетной жизни чувствовал себя полнейшим, можно сказать, космическим идиотом. Ведь он понятия не имел, куда идти и что делать.
Пока он сидел наедине со своими тягостными раздумьями, со стороны брошенного «шотландского» флота послышался легкий шумок. Илья глянул туда и обомлел.
Когда-то в детстве он зачитывался книжками про покорение космоса в ближайшем и отдаленном будущем. Как только не изощрялись авторы в описании внешности и экипировки космических первопроходцев и колонистов! Илья тоже грешил тем, что рисовал в школьных тетрадках боевиков в скафандрах и жутких пришельцев.
Но даже ему не пришло в голову наделить «звездный десант» чудовищными красными шароварами, рубашками с вышивкой и титаническими чубами посреди выбритых наголо голов. Очень замечательно шли к этому образу знаменитые немецкие автоматы времен Великой Отечественной.
«Бандеровцы!» – хотел заорать Илья, но сдержался. Картинка поплыла у него перед глазами – это холодный пот пробился сквозь часто моргающие веки.
Между тем казаки, как их назвал Прокопыч и как в том вполне теперь убедился Илья, спокойно, большой группой подошли к разгильдяйски оставленным кораблям, залезли внутрь и принялись выдергивать из них те самые прибамбасы Мэтров, которые и превращали весь этот металлолом в чудеса космической техники. Что особенно поразило Илью – все эти толкатели, навигаторы и прочие устройства казаки грузили… на телегу! Самую натуральную телегу, в которую была запряжена грустная мохнатая лошадь.
Последнее обстоятельство окончательно подорвало идеологическую устойчивость Ильи. Почему-то он почувствовал себя невероятно одиноким посреди пустыни, из которой нет никакого выхода. Все его цели, ради которых он полез в эти межзвездные глубины, стали казаться чем-то нереальным, недостижимым да и не нужным. Вся правда о мире сосредоточилась в образе этой печальной лошади и кривобокой телеги…
– Эй, хлопчик… – прошептал в самое ухо незнакомый голос, и Илья с перепугу бросился вперед, тут же споткнувшись, перекувыркнувшись через голову.
