немногие, так как нужды в таких объектах, как известно, в Мире не существовало.
И занялись крысяне промышленным производством. Только вот производить у них не получалось ничего – кроме промышленных же отходов. Первые неудачи крысян не испугали: было решено, что вся беда в недостаточных масштабах, недостойных великой крысянской расы. И масштабы были увеличены многократно.
Результат не замедлил проявиться: отходов теперь стало неимоверно больше.
Крысяне так и не разобрались, что к чему. Они и дальше бы производили гигантские зловонные кучи, но только вот однажды поняли, что их собственная поверхность никак не вынесет подобной нагрузки. Пока крысяне чесали в затылках и пробовали переводить свои заводы на другие, альтернативные виды отходов, начался серьезный падеж населения.
Разумеется, отказавшись от технологий Мэтров, в том числе от модуляторов и лечителей, крысяне сделали серьезный вызов Галактическому сообществу. И просить теперь помощи у Мира, над которым они презрительно насмехались и в сторону которого столетиями пренебрежительно поплевывали, им не позволяла особая, отборнейшая крысянская гордость. А говоря прямо – надменнейшая спесь.
Поскольку хозяйство крысяне вели натуральное (ведь они так и не научились производить никаких машин), а экологическая ситуация обернулась нешуточной катастрофой, поверхности Беты стали грозить голод и пандемии.
Однако же пылкий и болезненно изобретательный ум крысян подсказал им выход. Конечно, утилизировать отходы они не научились, но этого и не требовалось! Ведь была еще одна технология Мэтров, которую на всякий случай они оставили в собственном арсенале. Пока великая раса крысян не изобрела собственных звездолетов, предполагалось по-прежнему пользоваться вариаторами для перемещения в пределах Мира. И вариаторами тайком друг от друга пользовалось практически все население Беты Крысиного хвоста, начиная от самого захудалого и кончая Предводителями Консорциума по производству. Пользовались этим замечательным средством передвижения преимущественно для визитов в модуляторы на ближайших поверхностях и пополнения запасов еды и товаров первой необходимости. Официально же считалось, что все это производится фабриками Консорциума. И только самые ортодоксальные последователи научно-технического прогресса продолжали безвылазно сидеть на Бете, носить рубища и есть отравленную и отвратительную на вкус еду собственного изготовления.
Поскольку с производством ситуация получилась двойственная, а кредиты, как известно, с неба не берутся, крысяне потихоньку начали специализироваться на пиратстве. Причем здесь им надо отдать должное: они явились основателями, идеологами и разработчиками основных принципов так называемого прыжкового пиратства.
О, как раз в этом своем начинании они, безусловно, преуспели! Суть прыжкового пиратства была проста, как дважды-два: на отдаленной поверхности крысяне организовывали нападение на жертву крупной бандой, заставляли ее перечислять кредиты на собственные счета путем произнесения сакраментальной фразы «по рукам» либо просто отбирали ценные вещи (хотя не брезговали и продовольствием). После этого награбленное делилось, и пираты при помощи вариаторов начинали совершать многочисленные прыжки по поверхностям, пока наконец не решали, что избавились от «хвоста» и не возвращались домой. Тактика оказалась чрезвычайно эффективной: если одного такого пирата и можно было некоторое время преследовать по остаточному следу, то целую ораву мерзавцев – почти невозможно. Ввиду среднестатистической малозначительности таких ограблений и того, что крысяне предусмотрительно отбирали у жертв только часть денег и прочих вещей, Стражи обычно попросту отмахивались от заявлений пострадавших: слишком уж много мороки с поисками по каждой ерунде. Однако же в галактических масштабах крысяне все же наносили весьма значительный ущерб.
Тем временем ученые и технологи Беты Крысиного хвоста не стояли на месте. Ими разрабатывались все новые и новые, еще более ужасающие виды отходов. И наконец на Бете был совершен грандиозный технологический прорыв: производство отходов стало непрерывным и совершенно автоматическим. Кроме того, ученые действительно совершили технологическое чудо: была коренным образом решена проблема сырья.
Отходы производились теперь из окружающего Бету вакуума!
Крысяне возликовали. Однако же ненадолго: их родная поверхность все быстрее и быстрее скрывалась под невероятным количеством отходов. Отходы дымились, пузырились, оглушительно булькали, вступали друг с другом в самые невероятные химические реакции, пока наконец не стали прожигать насквозь и саму поверхность.
И тут крысяне задумались. И снова ненадолго: хитромудрые ученые предложили отправлять излишки отходов через вариативные межпространственные тоннели на чужие поверхности. Причем вариаторы позволяли проделывать эти отвратительные поступки даже с самыми отдаленными участками Галактики – лишь бы только на них имелись точки выхода. И крысянам, видимо, долго удавалось еще водить за нос обеспокоенное новой проблемой население Мира, если бы один умник не отправил зловонный подарочек на Гнездо – родную поверхность Стражей.
Виктор содрогнулся, вспомнив события, пронесшиеся над Галактикой, когда он был еще мальчишкой.
Стражи не стали тогда обращаться в Столицу, испрашивать необходимых полномочий и документов. Они мигом разобрались, откуда им был прислан «подарочек», и моментально решили судьбу целой населенной поверхности. Облачившись в броню, с дышателями в зубах (так как Стражи не терпели вони), они огненным шквалом прошли по Бете Крысиного хвоста. Вариаторы, все до единого, были найдены и конфискованы. Поверхности был объявлен пятисотлетний карантин, а крысяне – поставлены вне закона.
Так Бета Крысиного хвоста и оказалась в изоляции. Хотя, надо отдать должное крысянам, придуманное ими прыжковое пиратство процветает и по сей день.
Конечно, такой закрытый уголок не остался незамеченным для всякого рода темных элементов. Например, контийцы и эффы с удовольствием отсиживались там между своими темными делишками, мирясь с недостатком комфорта и свежего воздуха. Необходимые же товары, вроде еды и излюбленного состоятельными крысянами гламурного вакуума Столицы, доставляли туда контрабандой на редких в Галактике «галошах». Впрочем, крысяне были так напуганы резней, учиненной в свое время Стражами, что сами носа уже не высовывали…
Поэтому огромного труда стоило уговорить радикалов, засидевшихся на своей вонючей Бете, вырваться наконец на свободу и воздать проклятым чистоплюям по заслугам.
Конечно же, только Виктор знал, какая незавидная роль отводилась несчастным крысянам: они – всего лишь фактор раздражения, красная тряпка, которую на той же Земле используют, чтобы разозлить грозное животное. В Галактике слишком спокойно, и это спокойствие угнетает его. Виктор не для того шел в политику, чтобы выполнять пусть и престижную, но всего лишь функцию, возложенную на него прогнившим геронтократическим режимом. Он же хочет другого. Совсем другого…
Виктор курил сигару и ждал. Его попросили о встрече. Точнее, встреча была назначена с его собственной подачи – он давно хотел узнать о незнакомке, что пыталась у него под носом увести Землю.
Однако прошло уже десять минут с назначенного времени, а гостья не появлялась. Это обстоятельство начинало раздражать Виктора. Несмотря на свой солидный возраст, а может, как раз благодаря ему, он ценил время. Он уже потянулся рукой к лежащему на плетеном столике вариатору, когда тихо подошел охранник и легким кивком головы показал: пришли, мол.
Гостьей оказалась девушка поразительной внешности, которую еще более подчеркивало стильное красное платье. Хотя еще можно было бы поспорить – считать ли столь яркий красный цвет и стиль понятиями совместимыми…
Виктор невольно залюбовался фигурой гостьи, но еще больше – ее походкой. О том, что здесь дело нечисто, Виктор подумал, когда гостья подошла поближе.
На Земле не умеют так ходить и держаться. Это особая манера, которой очень долго учатся и в Столице, но чтобы обрести ее, одних тренировок мало. Нужно вырасти и налиться соками жизни в уникальной атмосфере настоящего столичного вакуума.
Виктор удивленно приподнял брови: неужели здесь есть еще кто-то, кроме него, из самой Столицы? Он несколько растерялся и сделал не очень ловкий жест, приглашая даму сесть. Та присела на плетеное кресло
