покосилась на своего пациента, но тот лишь улыбнулся ей в ответ.
Все прояснилось спустя десять минут. К машине подбежал молодой солдат в немецкой форме и, вытянувшись перед герром гауптманом, что-то ему доложил. Офицер кивнул и ответил. Солдат повернул голову к Вилоре и заговорил на чистом русском:
— Господин гауптман просил вам сообщить, что он выполнил то, что вам обещал. Господин комендант согласился с его доводами и дал команду подготовить распоряжение о развертывании госпиталя на базе вашего лечебного учреждения для оказания помощи раненым русским пленным. Все имеющееся в плену медицинские работники также будут немедленно направлены в ваше учреждение.
У Вилоры отлегло от сердца и задрожали коленки. Да! Она смогла! У нее получилось! И Симка наконец-то встретится со своим Пашей…
Между тем, пока она тихо радовалась, солдат открыл дверцу и уселся на переднее сиденье. После чего водитель тронул машину.
— А… куда мы едем?
Солдат повернул голову.
— Тут недалеко, с километр. Господин комендант распорядился подготовить жилье для господина гауптмана. Он сегодня же должен сообщить в Берлин, что господин гауптман находится в гораздо лучшем состоянии и может перенести перелет. Так что скоро за господином гауптманом должны прислать самолет.
Вилора покосилась на своего пациента. Надо же, самолет!.. Что же он за птица такая — герр гауптман?
Ехать действительно оказалось недолго. Через десять минут автомобиль подкатил к небольшому двухэтажному каменному дому, у которого также имелся небольшой дворик. Правда, без фонтана, но с красивой статуей в центре. Едва они остановились, двери дома распахнулись и во двор выскочили двое солдат и девушка в белом халате и белой каскетке с красным крестом. Вилора уставилась на нее со смешанным чувством. С одной стороны, появление этой медсестры вроде как совершенно освобождало ее от навязанных обязанностей, а с другой… с другой — внутри появилось какое-то сожаление. И даже обида. Говорил же ведь, до тех пор пока его здоровью не будет ничего угрожать… Она посмотрела на своего пациента. Тот заметно помрачнел и что-то отрывисто сказал дюжему танкисту, который уже вылез из-за руля и распахнул дверцу со стороны герра гауптмана, собираясь помочь ему выбраться из машины. Танкист тут же резко развернулся и начал что-то громко говорить подбежавшим. Те растерянно переглянулись. Потом медсестра недоуменно пожала плечами и отошла подальше от машины. Танкист повернулся и вопросительно посмотрел на своего командира. Тот довольно кивнул и, повернувшись к Вилоре, что-то произнес. Солдат тут же перевел:
— Господин гауптман говорит, что он по-прежнему доверяет только тем рукам, которые уже один раз вытащили его с того света.
И от этих слов Вилоре непонятно почему заметно похорошело…
После ужина, который был гораздо проще, чем в прошлый раз, тем более что герра гауптмана покормили отдельно, поскольку к нему приехали два каких-то явно высокопоставленных офицера, оккупировавших его комнату, Вилора улучила момент, когда они с солдатом-переводчиком оказались одни, и спросила:
— Как тебя зовут?
— Алексей. Алексей Телицин.
— Вилора Сокольницкая, — представилась она, поймав себя на том, что спокойно разговаривает с человеком в немецкой форме. А ведь еще несколько дней назад…
— А как ты оказался у немцев?
Алексей пожал плечами.
— Я вырос в Мюнхене.
Вилора изумленно вытаращила глаза.
— Так ты из этих… беляков недобитых? — Она зло скривилась. — Поня-атно! Решил с помощью немцев забрать себе обратно свои поместья и заводы.
Алексей недоуменно уставился на нее.
— Какие заводы, какие поместья?
— Ну… — Вилора несколько недоуменно вскинула брови, — родовые…
По ее убеждению, все, кто сражался против Советской власти, непременно раньше имели фабрики, заводы, газеты и пароходы, как в известном произведении детского писателя Маршака. Алексей медленно покачал головой.
— У моего отца не было никаких родовых поместий. В нашем роду все были офицерами. Уже два века. Но больших чинов и родовых поместий никто не выслужил. Отец говорит, что слишком независимо себя держали. Но России и государю служили честно. До конца.
— А сейчас? Против своих воевать пошел?
Алексей снова покачал головой.
— Мои — все там, — он мотнул головой в сторону заходящего солнца, — а здесь те, кто узурпировал власть над моей страной. С ними я и воюю. А не с Россией.
Вилора задохнулась от возмущения. Вот ведь сволочь недобитая!
— Все равно, ты — предатель! Что бы ты там ни говорил.
Алексей опустил голову и некоторое время молчал, похоже, размышляя над ее словами, а потом снова поднял и, уперев в девушку напряженный взгляд, тихо спросил:
— А ты?..
3
Этот штаб я присмотрел еще вчера. Очень такой славный штаб был — жирный, наваристый… Не менее чем полковой. Так что карт и языков там — завались. Одна незадача — народу в нем было… одной охраны не меньше роты, да еще подразделения обеспечения, связи. На круг выходило человек сто пятьдесят — двести. А у меня всего десять. Вернее уже тринадцать. Еще трое прибились буквально вчера. Бежали из колонны пленных. Но бойцы из них пока… Ни оружия, ни боеприпасов, ремней и тех нету. Да и не знаю их еще. Мои-то уже вышколены. Теперь я уверен, что даже Иванюшин никакой ерунды не спорет. Ну да для того и учил…
Оружием я новеньких уже обеспечил — после налета на склады оружия у меня еще человек на двадцать хватит, — но в дело их пускать пока рано. Наоборот, я к ним Головатюка приставил, выведя его из всех своих боевых расчетов и планов, — пусть поприглядывается да обучит кое-чему. А чуть погодя и сам займусь. Когда в обстановке разберусь и пойму, что дальше делать.
Штаб располагался в строениях на окраине аэродрома. Судя по гулу канонады, до линии фронта отсюда было по прямой максимум километров восемь. Так что самолетов тут пока не было. Слишком близко для них. По идее даже дивизионная артиллерия может достать. Если подтянуть ее поближе к передовой. Сам аэродром пострадал не слишком. Так… три-четыре воронки, вполне можно ликвидировать за пару часов силами отделения с большими саперными лопатами.
Сейчас в здешних реалиях и терминологии я уже разбирался куда лучше, чем неделю назад. Так что едва только линия фронта чуть отодвинется, здесь станет не протолкнуться от самолетов, и штаб отсюда выживут. С одной стороны, может, и стоило подождать этого момента. В суматохе переезда вполне можно было урвать свое при минимальной возможности засветиться, и даже не задействуя подчиненных, а с другой — ну как все затянется? И что тогда? Сидеть и ждать у моря погоды?
Я еще раз тщательно осмотрел расположение штаба, а затем осторожно соскользнул вниз по стволу сосны, которую выбрал в качестве наблюдательного пункта.
— Эк вы ловко, товарищ командир! — уважительно покачал головой Кабан.
После того случая на острове не было у меня более старательного служаки, чем рядовой Шабарин. Я уже подумывал: если численность нашего отряда достигнет хотя бы восемнадцати человек, сделать его
