родителями. Он прошел мимо него скорым шагом, не останавливаясь.
У здания мэрии он перешел подземным переходом на другую сторону улицы и остановил машину. Водителя темно-красного «Москвича» он попросил довезти его до здания отеля «Украина», рядом с которым его должен был ждать Сальков. Еще через два часа Гейтлер был уже дома, переодевался к обеду. Дзевоньский сидел за столом. Кухарка принесла еду. В ее присутствии они говорили только по-немецки, чтобы не выдавать своего хорошего знания русского языка. Правда, Дзевоньский общался с ней по-русски, успешно коверкая язык.
— Как ваша поездка? — спросил Дзевоньский. — Сегодня вы что-то вернулись рано.
— Решил доставить вам удовольствие, — пошутил Гейтлер, усаживаясь за стол. — Я думаю, нужно подумать о замене нашего дома. Мы можем тут примелькаться.
— Я об этом подумал, — согласился Дзевоньский. — Вам необходимо почаще появляться в офисе нашей фирмы. Вы однажды там уже были. Мистер Карл Гельван один из немногих людей, кому я могу доверять.
— Он знает обо мне?
— Нет. Об этом мы уже много раз говорили. Ни один человек, кроме меня, не знает, кто вы такой. Гельван знает только нашу задачу в общих чертах. Но в любом случае нам могут понадобиться помощники. Карл Гельван один из тех, кто будет нам помогать.
— Ясно. Скажите ему, чтобы он приехал к нам.
— Когда?
— Прямо сейчас. Данке шен, — поблагодарил он кухарку, которая принесла еду.
Дзевоньский достал телефон и набрал номер.
— Карл, — сказал он, услышав знакомый голос, — срочно приезжай к нам. Мы тебя ждем.
— Вы не отпустили Салькова? — спросил он, убирая аппарат.
— Нет, — ответил Гейтлер, — если я начну отпускать его в два часа дня, он решит, что у нас не так много работы. Пусть ждет.
— Прекрасно. В таком случае, появление здесь Гельвана будет очень кстати. Сальков убедится, что мы вызываем к себе руководителя нашего офиса.
— Сколько человек работают с вашим Гельваном?
— Две женщины и два водителя. Есть еще курьер.
— Вы их проверяли? Там не может случайно оказаться внедренного сотрудника КГБ? Хотя сейчас контрразведка называется ФСБ.
— Проверял. Не волнуйтесь, генерал. Каждый занимается своим делом. Я получил генерала даже на год раньше вас, герр Гейтлер. За хорошую работу в контрразведке. Традиционно считается, что в контрразведке получить звание гораздо труднее, чем в разведке.
— Никогда об этом не слышал. У нас хорошая кухарка, — одобрительно сказал Гейтлер, попробовав жареные грибы со сметаной.
— Надеюсь, — пробормотал Дзевоньский, — мы платим ей большие деньги.
— Ваши охранники из местных?
— Разумеется. Кроме нескольких людей, которые за вами следят. Я привез их с собой. Но они живут в другом месте.
— Все вместе?
— Нет. Парами. Одна пара на одной квартире, другая — на другой.
— Обе пары мужские?
— Нет. Я думал, вы заметили. Вторая пара смешанная. Они муж и жена.
— На самом деле супруги?
— Это имеет для вас принципиальное значение?
— Нет, никакого. Документы в порядке? Как они проходят по документам? Здесь несколько иные нормы нравственности. Если мужчина и женщина снимают одну квартиру и не являются супругами, то об этом рано или поздно узнает участковый сотрудник милиции.
— Вы так хорошо знаете их менталитет?
— Надеюсь, что знаю. Вторая пара не оформлена как супруги? — Дзевоньский почувствовал сарказм в словах Гейтлера.
— Не оформлены. Они друзья из Америки. Оба граждане Америки и снимают одну квартиру. Так дешевле, они приехали сюда для практики по обмену опытом. Документы у них тоже в порядке.
— Прекрасно, — Гейтлер повернул голову, — кажется, она забыла принести пиво.
— В холодильнике, — сообщил Дзевоньский, — я уже выучил ваши вкусы.
Гейтлер издал короткий смешок, поднялся и достал две банки пива.
— Я не люблю пива, — заметил Дзевоньский.
— Знаю, — ответил Гейтлер, — я достал обе банки для себя. — Он вернулся на свое место.
— Могу я задать вам личный вопрос? — неожиданно спросил Дзевоньский.
— Конечно, — отозвался Гейтлер, — какие у нас могут быть секреты друг от друга? — Он налил себе пива в большую кружку.
— У вас появилась любовница?
Кружка в руках у Гейтлера не дрогнула. Просто он сделал еще два глотка и поставил кружку на стол. Затем очень спокойно посмотрел на Дзевоньского:
— С чего вы взяли? Вы умеете читать мысли?
— Не умею. Я проверяю белье, которое вы сдаете в стирку. Все рубашки, брюки, носки, трусы. Все без исключения. Вы можете забыть какую-нибудь бумагу, а я не имею права ошибиться. И несколько дней назад я обратил внимание, что на рукаве вашей рубашки был отчетливый след губной помады. Очень нечеткий след, но это была губная помада. Кроме того, ваша майка отчетливо пахла женским парфюмом.
— Неужели вы еще и нюхаете мое грязное белье? — беззлобно поинтересовался Гейтлер. — Должен вам признаться, Дзевоньский, что я тоже все проверяю перед тем, как сдаю белье в чистку. Но вы меня снова потрясли. Такой необычный нюх и такая наблюдательность.
— Значит, женщина была?
— Я был у проститутки. Снял номер в отеле и вызвал по телефону женщину. Я еще достаточно здоровый человек, Дзевоньский, и у меня нормальная потенция.
— И вы потратили на проститутку почти полмиллиона евро? — спросил Дзевоньский. — Я проверял ваш чемоданчик. Оттуда исчезла половина ваших денег.
— Именно моих. Я ведь не прошу у вас других денег.
— Хорошо, — кивнул Дзевоньский, — если не хотите, можете не отвечать. Вы можете встречаться с кем угодно. Только не приглашайте сюда женщин по вызову. Они привлекут внимание бандитов, сутенеров, заодно и милиции.
— Я учту ваше пожелание. Обещаю, что посторонние женщины здесь не появятся.
— Вы должны понимать мое беспокойство, Гейтлер. В России идет самая настоящая война. Сейчас каждый иностранец, прибывающий в эту страну, находится на особом учете. И вполне вероятно, что за вами могут следить. Или подставить вам человека.
— Возможно, вы считаете, что я потерял квалификацию? У каждого своя работа, генерал.
В наступившей тишине появилась кухарка, которая принесла мясо индейки. Оба сосредоточенно придвинули к себе тарелки, словно ждали именно этого блюда. Когда женщина вышла, Дзевоньский быстро заметил:
— Мы делаем одну работу, генерал. Не нужно так нервничать. Я обязан обеспечивать в том числе и вашу безопасность.
— Не сомневаюсь. В следующий раз я специально испачкаю мое нижнее белье, чтобы вы могли найти его по запаху, — раздраженно заявил Гейтлер. Ему было неприятно, что он мог допустить такую оплошность, не заметив пятна на своем рукаве. Наверное, он был слишком невнимательным. Для разведчика такой промах абсолютно непростительная ошибка. Но больше на эту тему они не говорили. Гейтлер понял, что Дзевоньский ему не поверил. Дзевоньский понял, что Гейтлер лжет и знает, что его собеседник ему не верит. Каждый остался при своем мнении. Они слишком много времени провели в спецслужбах, чтобы верить друг другу.
