чтобы вы получили по заслугам».
8.
9.
Несмотря на внушительный список характеристик терроризма, террористы всего лишь люди. Они не душевнобольные и не психопаты. Откуда бы они ни были — из Северной Кореи, из страны басков, с Западного берега реки Иордан, из Соединенных Штатов, Германии, Центральной или Южной Америки, — эти мужчины и женщины рассказывают истории о своих семьях, которые были так попраны, что честь требовала возмездия. Могу порекомендовать очень трогательную книгу на эту тему — «Сначала стреляйте в женщин»* Эйлин Макдональд. Невероятное исследование женской силы.
Люди, пристрастившиеся к насилию как к средству восстановления справедливости, более гибки, чем позволяют нам поверить СМИ. Они умеют быстро меняться. Потенциальная способность к изменению присутствует в каждом, даже в том, кто блокирует осознавание силы, которую дает ему принадлежность к мейнстриму. Там, где есть люди, существует возможность перемен.
Один из участников конференции в Белфасте рассказал присутствующим, как он стал террористом. Когда он был ребенком, у него на глазах двое агентов британской секретной службы застрелили его отца в голову. В санитарной машине по дороге в больницу умирающий отец прошептал мальчику: «Прости убийц».
Но он не смог это сделать. Ему хотелось лишь отомстить за убийство отца. Он поклялся посвятить возмездию всю свою жизнь и вступил в террористическую группировку.
Священник в нашей группе был поражен и шокирован, услышав о такой неистовой жажде отмщения. Однако после обсуждения он открылся чужой мстительности, и по мере того, как он менялся, не давая воли собственным суждениям и проникаясь сочувствием к террористу, произошло изменение и в последнем. Террорист признался, что не хочет больше убивать, что был бы гораздо более счастлив, если бы вместо этого он занялся обучением детей тому, как разрешать проблемы ненасильственными методами. У всех присутствовавших перехватило дыхание. Это смещение акцентов стало возможным благодаря гибкости и душевной щедрости, которые проявил священник.
Другой террорист, протестант Рон, рассказал, как террористы-католики избили его, а потом выпустили в него пулю. Он чудом уцелел. В протестантскую армию он вступил после убийства своих друзей. Командир приказал ему совершить покушение на одного из лидеров католиков. Рон выслеживал свою жертву в течение нескольких месяцев. Встретив его наконец на улице, он застрелил его и продолжал выпускать пулю за пулей в ноги упавшей на землю жертвы.
Три года Рон сидел за решеткой, замышляя ликвидацию информатора, который выдал его властям. По какому-то ироническому стечению обстоятельств в некий момент именно этот информатор стал тюремным охранником, дежурившим возле его камеры. Каждый день он прогуливался рядом с ней по коридору. Однажды, сидя в камере и задыхаясь от ненависти, Рон вдруг понял, что если он не остановит этот порочный круг убийств, то в конце концов погибнет вся его семья. Неожиданное прозрение изменило его. Выйдя на свободу, он, вместо того чтобы сквитаться с информатором, оставил террористическую деятельность. Теперь он трудится на ниве ненасильственного разрешения конфликта. Именно поэтому он и пришел на нашу конференцию.
Люди иногда самопроизвольно преображаются и принимаются за поиск жизнеспособных путей достижения мира. Предприняв попытку достижения цели через применение силы, многие из нас переключаются на ненасильственные методы.
Ваша группа, а в действительности весь мир, выстоит или падет в зависимости от того, что вы и другие делаете с терроризмом в себе и в других. Когда вы работаете фасилитатором, у вас есть возможность моделировать правильное обращение с чреватой насилием напряженностью. Можете ли вы включить в себя террориста? Это не просто, но если вы помните собственные битвы за свободу, то не так уж и сложно.
Однажды на семинаре одна белая женщина обвинила меня в том, что она уже давно поднимает руку, чтобы высказаться, но я ее игнорирую. Голосом столь сильным, что он напугал меня, женщина заявила, что я использую против нее свое положение ведущего. Меня задели ее слова, но я восхитился храбростью, с которой она вступила со мной в конфронтацию.
Мы сели в центре зала, и я сказал ей, что не видел ее поднятой руки, но тем не менее понимаю, что она чувствует. У меня действительно была власть, которую можно было использовать против нее. Она ответила, что ей осточертели проблемы взаимоотношений белых и черных, на которой концентрировалась группа. Ее это все не трогает, и ей хочется поменять тему дискуссии. Я понимал — и сказал ей об этом, — что она чувствует, будто групповой фокус сместил ее на периферию внимания, но я добавил, что мне и самому очень грустно. Я решил следовать своим чувствам.
Я признался, что, будучи одним из ведущих фасилитаторов и имея в настоящее время большую власть, я тем не менее ощущаю рядом с ней свое бессилие. Ведь за пределами этого конкретного места, где проводится семинар, ее воззрение подкрепляется всей властью, какая только есть в мире. Поэтому, сказал я, я чувствую, что она сильнее меня. Для меня самого расизм является чрезвычайно важным вопросом, и все, что мне остается, — это сокрушаться по поводу своей неспособности убедить других отнестись к этой теме так же серьезно, как я сам.
Она тут же изменилась. До нее дошло то, что я пытался объяснить. Она признала, что теперь ее слышат. Оказалось, что она храбрая и прозорливая женщина. Она помогла мне проникнуть в себя еще глубже, сказав, что я нуждаюсь в помощи, и предоставила мне эту помощь тем, что выслушала меня. После этого мы перешли к обсуждению вопросов, которые волновали ее.
Гнев этой женщины из-за того, что я не замечал ее поднятую руку, помог нам соединиться. Атака, месть и терроризм были лишь первой стадией наших взаимоотношений. Позже мы с ней разговаривали очень долго. Если по первому моему впечатлению это была очень сильная, доминирующая личность, внушающая мне уважение и страх, то теперь я обнаружил, что это замечательный учитель с большим количеством великолепных идей относительно социальных перемен. Я смог раскрыть это, лишь сидя в огне.
Базовыми целями социально маргинализированных людей, прибегающих к насилию, являются «хлеб» (достижение экономической поддержки), свобода и уважение, необходимые для выживания. Называть их «террористами» бесполезно. От вас, как от фасилитатора, зависит, как понять их и помочь им выразить сообщение, которое кроется в их воинственности, то есть поговорить о мире, справедливости и хлебе. Вы можете помочь им изменить свой облик «врагов» на облик «союзников».
Представьте себе проблемных студентов, которые сами толком не могут объяснить причин своего поведения. Вообразите, что вы обращаетесь к террористам, у которых нет четкого отождествления с собственным гневом или социальной позицией. Важно высказать им свое предположение, что они борются за интересы групп, лишенных власти, таких, как женщины, черные, молодежь. Предположим, что вы в качестве фасилитатора желаете поддержать их таким образом, чтобы волнующие их проблемы могли обсуждаться открыто. Одна из возможностей добиться этого — попросить разрешения высказывать за них
