— Да укрыться-то есть где, хоть бы и вон в том баркасе, — Ан Анку, хмурясь, указал на черную лодку, лежавшую носом на невзрачной траве, а кормою на песке. — Только как бы их остановить, они ведь охотятся сейчас за Белым Лисом.
— Остановить? Батальон? Да ты, парень, белены объелся? — негодующе подбоченилась Катя. — Как остановить батальон с тремя ружьями и одним в запасе?
— Вот и я думаю, как? — Ан Анку, наконец, поднялся. — Полного батальона там нету, хоть это и немногое меняет. А вить остановить их надобно. На прошлой неделе они выжгли дотла пять ферм, спалили постройки вместе с хозяевами. Вот что, спрячьтесь-ка в лодке все, стрельбою тут ничего не сделаешь.
С этими словами Ан Анку снял со шляпы кокарду и, бережно обернувши в платок, спрятал в кармане. Ружье и пистолеты с пороховницами он протянул подругам.
Глупое дело мешать человеку, у которого что-то на уме. Умирая от любопытства, по щастью пересиливавшего тревогу, подруги укрылись в липком от пахучей смолы трюме. Одна радость, под палубою обнаружилась изрядная щель, в которую был виден склон острова-горы и Ан Анку, застывший в ожидании со сложенными на груди руками, с колеблемыми ветром длинными волосами и недвижимым лицом.
Сколько прошло времени прежде, чем меньше подруг чуткая Нелли уловила слабый гул?
— Сколько народу в роте-то? — шепнула в самое ухо Параша. Но Нелли только шикнула в ответ: несколько синемундирников обступили Ан Анку, невозмутимого, словно по-прежнему был один.
— Эй, мужик! — Преувеличенно громко окликнул младший офицер. — Мужик, ты чего здесь стоишь соляным столпом?
— Еще б кудрявей сказал, командир! — засмеялся солдат. — Он же ни черта не понимает по-людски! Мужик, кого ты ждешь? Говори, коли ты шпион, так мы тебя расстреляем. А ты здорово похож на шпиона.
Ан Анку, по прежнему безмолвно, медленно окинул взглядом сперва одного собеседника, затем второго.
— Слишком туп для шпиона. Экая деревенская рожа! Отвечай, мужик, что ты делаешь?
— Что я делаю? — Ан Анку говорил теперь так же медленно, как и глядел. — Так как раз хочу продать принцам соли. Небось им нужна соль заготавливать мясной припас.
— Соль, где это у тебя соль, давай сюда! — встрял еще один из солдат.
— Соль под Фужером, остался добрый запас. Вам я не предложу, мне не нужны ассигнаты. Но коли бы сговориться с принцами о цене, так я бы прикатил бочонок, они, поди надолго тут.
— Принцы? Эй, мужик, где белые, которым ты собрался продавать свою соль?! А ну отвечай!
— Да у попов же, — Ан Анку принялся жевать соломинку. С чего только Нелли решила, что синие вмиг его раскусят?
— У попов? — вскинулся офицер. — Мужик, белые сидят там, в монастыре?
— Ну.
— Их много? Сколько там белых?
— Сколько принцев? — еще медленней переспросил Ан Анку. — Да человек тридцать с Белым Лисом. Но на днях подтянутся дважды по пять дюжин, вот тогда-то им и понадобятся припасы.
— Эгей! Слыхали, граждане? Белый Лис засел у попов, почитай один! Вот так удача!
— Э, нету ли тут ловушки, а, сержант?
— Пусть даже этот увалень врет, их там добрая сотня, — задумался старший. — В чем же ловушка? Коли стрельбы будет мало, мы сможем войти в монастырь, коли много, так отступим.
— А если улица от ворот узка? Там не может устроиться засады?
— Пустим вперед отряд добровольцев. Опять же, будет большая стрельба, поймем и другой отряд не пошлем. А вошедшие растекутся.
Синий рассуждал вполне здраво, и Елене сделалось не по себе. Не свалял ли Ан Анку дурака, науськивая синих на монашескую обитель? А вить Белого Лиса в монастыре нету. Давеча Ан Анку сказал, что они туда не держат пути. Скорей всего, никого там нету, кроме монахов, и не выместят ли на них злобу синие?
— А скоро ль прилив, мужик?
— Через час, поторопитесь, так поспеете.
— Десять раз успеем! Рота, вперед!
Мимо щели замелькали синие мундиры.
— Только одна рота, жаль! — Ан Анку прыгнул на палубу баркаса, лодка качнулась. — Можете выйти, дамы, теперь будет, на что поглядеть.
Никто из десятков бегущих по ровному влажному песку людей не обернулся, не увидел трех молодых женщин, глядевших им вослед. Мелькали султаны, ранцы и скатки на спинах, бойко перебирали сапоги. Как же легко им бежать, бежать к беззащитному монастырю!
Вот уж последний сапог сошел с колючей травы на песчаную гладь.
Синие фигурки раскинулись широким веером на подступах к монастырю, словно оловянные солдатики Романа. Несколько из них волокли пушку, коей, видимо, намеревались дать поближе залп по воротам. Елена с испугою подметила, что при виде кулеврины Ан Анку скривился в несомненной досаде.
Как же легко им бежать!
Или не так уж легко, песок подале от берега, верно, оказался вязким. Солдаты переходили один за другим на шаг, с трудом вытаскивая погружающиеся по щиколотку ноги. Один, к смеху товарищей, умудрился провалиться по колено. Напотешившись, трое принялись ему помогать — и тоже оказались выше сапог в песке.
— Там трудно пройти? Да?
— Тише. — Ан Анку с очень странным выраженьем лица глядел на синих. — Молчи и смотри.
Та же неприятность случилась еще с десятком солдат разом. Между тем те, что увязли первыми… они были в песке уже почти по бедра! Теперь над полосою отлива неслись уж не смешливые, но полные страха и злобы крики.
— Пушку-то как жалко, — наконец заговорил Ан Анку. — Что б им ее оставить на берегу! Хорошая пушка, мы б ее окрестили Черной Рыбой или Веселой Бабушкой, как бы она пришлась ко двору! Так нет, поволокли за собой!
— Но что… Что это?! — Не выдержала Параша. — Отчего их затягивает в песок?
— Так пески-то зыбучие… — Ан Анку задумался, словно переставши слышать отчаянные вопли, что щедро разбрасывал теперь поднявшийся вдруг ветер. — Не знаю я, как это растолковать. Ну, вроде как земли под ними нету. Бездонные они. Всегда так было тут, испокон веку.
— Ага! Монахи только плавают на лодках! — воскликнула Катя.
— Да нет же, зачем. И монахи в отлив ходят, и паломники. Только для того, чтоб по пескам ходить, надо уж либо родиться здесь, либо с проводником. Зыбучий песок надобно уметь чуять.
Одну далекую синюю фигурку затянуло по самое грудь, но остальные по-прежнему трепыхались стоя по бедра а то и всего лишь по колени, еще свободные, совершенно живые, размахивающие руками.
— Пески столь смертоносны?
— Да когда как. Иная дурья башка пройдет, не знаючи, и монастыря преспокойно достигнет. Известно, дуракам щастье. Но уж когда такая орава разом топает, тут пески начинают ходуном ходить.
Некоторые синие, не увязшие ничуть, в ужасе мчались обратно к берегу — и в свою очередь увязали.
— Нет, очень даже можно иной раз и уцелеть, — Ан Анку принялся вытаскивать из баркаса ружейный запас.
Словно в подтверждение его слов, несколько синих, верно, не вконец потерявшие со страху голову, сгрудились на неподвижном пятачке. Еще два или три уцелевших, оценивая каждый свой шаг, осторожно пробирались к ним.
Подобная же группа образовалась и вовсе вдали.
— Этим повезло, — непонятно заметил Ан Анку. — Они умрут быстро.
Смертоносный песок не с одинаковою скоростью поглощал свою добычу, теперь это было уже очевидным.
Несколько человек теперь походили на отрубленные но живые головы. Даже издали невозможно было
