Присяжные обречены

– Можете входить.

Флинн распахнул дверь настежь, Гам зарычал.

– Подождите, я сейчас запру его в контейнере, – сказала Джоанна.

– Это подождет, доктор, – Флинн вошел в комнату, за ним еще три человека и женщина в форме.

Детектив протянул ей фотографию, где она была изображена на площадке в окружении полиции.

– В социальной службе узнали вашу фотографию, – сказал Флинн. – Оказывается вы тот самый психиатр, который посоветовал поместить Зайца в больницу и сделать операцию. Странно, но вы не упоминали об этом, когда отвечали на мои вопросы тогда, на детской площадке.

– Я была расстроена. Я не…

– Социальный работник говорит, вы представились тем же именем, что используете и сейчас – Джозефина Ричардс. Но нам так и не удалось найти психиатров под таким именем. Поэтому пришлось использовать ваши отпечатки, которые мы взяли со скамейки. Так мы узнали про Чикаго. Тамошние полицейские отлично вас помнят, доктор, вас и того убитого агента ФБР. Только называют вас они Джоанной Аполло, – в конце тирады Флинн протянул ей ордер на обыск.

Джоанна уставилась на документ, знакомый ей еще со времен Чикаго.

– Могу я убрать кота до того, как вы начнете?

– Не так быстро, – Флинн кивнул другому мужчине. – Проверь там.

Мужчина помладше подошел к контейнеру и перевернул его вверх дном.

– Чисто, – сказал он, тщательно осмотрев контейнер. – Двойного дна нет.

Гам выскочил из рук Джоанны, но атаковать не стал. Возможно, его смутило количество потенциальных жертв: слишком много в одном месте. Кот стоял позади нее, подозрительно глядя, как полицейские расхаживали по комнате, открывали ящики, переворачивали диванные подушки. Его уши были плотно прижаты, и он шипел, демонстрируя ряд острых, как бритва, клыков.

– Все нормально, Гам, – успокоила его Джоанна. Она прочитала ордер на обыск, который, слава богу, не касался ее личных вещей, в том числе и ее пиджака, в кармане которого лежали письма.

– Гам, – спросила женщина-полицейский, – так зовут кота?

– Да, – Джоанна повернулась на голос. Перед ней стояли две черные туфельки, аккуратно зашнурованные под отворотами брюк. – Это уменьшительное имя, а полное – Хагер-Магер,[1] – она подняла глаза и увидела перед собой молодую женщину в фуражке.

Женщина в полицейской форме наклонилась, чтобы лучше рассмотреть животное, не обращая внимания на злобное шипение и вздыбленную шерсть. Она явно умела обращаться с кошками: смотрела коту в глаза, подражая замедленному кошачьему морганию. Кот, урча, направился к ней. – Хагер-Магер… Классная кличка!

– Просто хочу предупредить. Не…

– Все нормально. Кошки меня любят, – женщина присела на корточки.

Гам прошел мимо, потершись об ее ногу, затем развернулся и до крови укусил за руку.

– Ах, простите! – Джоанна схватила кота, пока тот не бросился на покусанную жертву вторично.

– Что за черт. Что с ним? – Женщина уставилась на свою руку – из ранок сочилась кровь.

– У него поврежден нерв, старая рана, – Джоанна поспешила засунуть Гама в контейнер, орудуя двумя руками в перчатках. Тот яростно размахивал лапами с выпущенными когтями, царапался и кусался, в общем, делал все, чтобы не дать двери контейнера закрыться. Наконец его маленькая мордочка появилось в решетчатом окне темницы. Гам рычал громче любой собаки.

Джоанна глянула на окровавленную руку полицейского.

– Пойдемте, я вам помогу, – сказала она и направилась в ванную. – Это быстро.

В ванной Джоанна прислушалась к звукам, доносящимся из гостиной. Открывались ящики, какие-то предметы падали на пол, кот истошно орал, шипел и рычал. Открыв ящик под раковиной, она нашла аптечку первой помощи и достала антисептическое средство.

– Будет щипать, – Джоанна взяла руку женщины в свою и обработала ранки. – Укусы неглубокие, поэтому шрамов не останется.

Джоанна перевязала ей руку и пошла за своим врачебным кожаным саквояжем. Оттуда она извлекла несколько листов бумаги, с медицинской печатью напротив имени врача – ее собственного имени.

– Я пропишу вам антибиотик для местной терапии и еще один в виде таблеток. Укусы животных могут быть инфекционными. – Заполнив рецепты, Джоанна вырвала листки и протянула женщине.

Та удивленно на нее уставилась.

– Я думала, вы психиатр, – произнесла она, видимо, сомневаясь, легально ли все это.

– Я была психиатром, – ответила Джоанна, – поэтому у меня есть еще и медицинская степень. – Извините за кота, я пыталась вас предупредить о…

– А с ним нельзя ничего сделать? Операцию, например?

– Ему делали операцию. Ветеринар удалил нерв, чтобы Гам больше не чувствовал боли, но он слишком долго с этим жил еще до того, как я его нашла. Теперь он ощущает лишь воображаемый нерв, но боль остается реальной. Кот немного ненормальный. Подходящее животное для психиатра, как вы считаете?

– И вы все равно его взяли? – Восхищение этой любительницы кошек казалось искренним.

– Да, я его взяла. Никому другому он не нужен, поверьте, – Джоанна направилась к двери.

– Постойте, доктор Аполло, – женщина протянула ей второй ордер на личный досмотр. – Прошу прощения, – сказала женщина, натягивая медицинские перчатки.

Значит, этот досмотр будет очень личным. Джоанна даже знала унизительный порядок: сначала оральный, затем вагинальный и анальный.

– Вам придется снять одежду, – женщина дотронулась до воротничка ее джинсового пиджака. – Я помню его, – затем опустила глаза. – Эти джинсы были на вас сегодня утром, да?

Джоанна кивнула. Она сняла пиджак, затем стянула через голову рубашку, мельком увидев себя в зеркале. Без одежды ее тело приобретало еще более ужасающий вид: спину покрывали кубики мускулов, врезающихся в уродливый горб. Молодая женщина в полицейской форме отвернулась, явно не в восторге от увиденного. Джоанна, не поднимая глаз, сняла джинсы. Расстегнув лифчик, она почувствовала, как от унижения краска залила лицо. Ее бросило в жар.

– Можете оставить белье, – женщина сняла перчатки, сжалившись над Джоанной. Сегодня унизительного осмотра не будет.

– Спасибо, – произнесла Джоанна.

Женщина кивнула.

– Но если кто-нибудь спросит…

– Я поняла. Скажу, что осмотр был доскональным.

– Я даже не знаю, зачем детектив приказал его сделать. Флинн говорит, мы ищем только документы. Письма, записи и все такое.

Джоанна кивнула. Эти вещи она уничтожила в день, когда убили Тимоти Кида.

Женщина проверила карманы пиджака, в одном из них лишь недавно лежало несколько писем. Но все, что она нашла, был жетон на метро и немного наличности. Все это она вручила Джоанне.

– Мы забираем вашу одежду, вы потом получите квитанцию. А пока можете надеть вот это, – она кивнула на банный халат, висевший на двери.

Джоанна завернулась в халат, глядя, как ее носки и ботинки исчезают в пластиковом пакете. Босиком она проследовала за женщиной обратно в гостиную, где Гам все еще шипел, а полицейские проверяли диванные подушки на наличие подозрительных уплотнений. Все ящики были выпотрошены на пол. Один полицейский забрался на стол, чтобы отвинтить настенное бра. Полировку стола уже вряд ли можно было спасти.

Детектив Флинн стоял возле шкафа, в который Джоанна с Рикером набили различные финансовые бумаги, чтобы не оставлять подозрительно пустым. Он тихо присвистнул, очевидно, обнаружив ее счет ценных бумаг и годовой доход. Теперь начнутся вопросы по поводу ее нынешнего места работы и нездорового интереса к местам преступлений. Ведь у нее есть средства, нет необходимости зарабатывать себе на жизнь. Кроме того, она живет в гостинице, а все, что эти люди могут себе позволить на зарплату