одна. Она улыбнулась этому доброму доктору, который растрачивал себя на мертвых.
В комнату, сверкая значками, набились еще детективы, все они, как один, встали по обеим сторонам Яноса, образовав стену из полицейских. Мэллори, единственная женщина среди них, стояла бок о бок с мужчинами. Несмотря на то, что ни у кого в руках не было оружия, атмосфера была наэлектризована, словно все разом спустили курки. Что-то висело в воздухе. Последним в гостиную вошел Рикер, он прорвался сквозь стену полицейских и устремился на Марвина Аргуса. Никто бы не успел его остановить, даже если бы у кого-то возникло вдруг такое желание. Рикер уложил его одним ударом. Несчастный агент повалился на пол, у него из носа хлынула кровь.
Джоанна не была сторонницей физического насилия, но на этот раз она испытала удивительное удовлетворение, которое, кажется, разделял с ней каждый человек, находящийся в этой гостиной. Логично было ожидать, что агенты из Нью-Йорка сомкнут ряды вокруг одного из своих, но они лишь молча стояли в стороне, засунув руки в карманы, словно боялись забыться и начать аплодировать.
– Безмозглый ублюдок, – заорал Рикер, стоя над распростертом на полу Аргусом. – Я отдал этого беднягу тебе! Ты должен был оставаться с ним ночью,
Очевидно, это было новостью для агентов из нью-йоркского бюро, потому что их старший окликнул одного из полицейских по имени:
– Лейтенант Коффи? На пару слов.
Через некоторое время двое мужчин вернулись, уладив все территориальные вопросы. Труп передавался той стороне, у которой было численное превосходство.
Или полицейский детектив получил это дело в обмен на молчание о явной некомпетентности федеральной полиции?
Три нью-йоркских агента направились к двери, затем неожиданно о чем-то вспомнив, вернулись и подхватили под руки незадачливого Аргуса, спеша вытащить его из комнаты, пока его кровь не смешалась с кровью Макферсона и не испортила улики.
– Ребята, – кивком головы лейтенант Коффи удалил из комнаты еще несколько человек. – Смотрите под ноги, хотя это мало поможет. Господи! Криминалисты хоть успели тут поработать?
– Да, – ответил Янос. – Все было сфотографировано и записано до того, как явились федералы, – детектив взял у полицейского прозрачный пластиковый пакет и поднял его повыше, чтобы лейтенант мог рассмотреть темную одежду внутри. – Вещи вместе с кепкой принадлежали официанту, которого мы нашли полуголым в мусорном бачке. Это лежало сверху. Он еще дышит, но от него сейчас мало проку. Полагаю, Косарь нанес удар сзади и воспользовался его одеждой, чтобы не испачкаться в крови.
– Может, нам повезет с образцами волос и кожных покровов на одежде, – Коффи повернулся к Джоанне. – Доктор Аполло, вы были на месте убийства агента Кида. Может, заметили какие-нибудь отличия?
– Надпись на стене, – Джоанна повернулась к единственной строчке на стене, начертанной кровавыми заглавными буквами: «10 – ПИШЕМ, 2 – В УМЕ». Под этой надписью тоже кровью был изображен знак, о котором писали в газетах: красная коса. – На месте убийства Тимоти не было ни надписи, ни рисунка, – она посмотрела, как медэксперт перевернул тело на спину. – Думаю, вы обнаружите перерезанную трахею. Вот еще одно отличие. Мак захлебнулся в собственной крови, – Джоанна повернулась к пятнам крови на стене возле окна. – Видите отпечатки кулаков? Это означает панику и крик о помощи. Он не мог кричать, поэтому барабанил в стену, но его никто не слышал.
Коффи взглянул на медэксперта, тот утвердительно кивнул. Тогда лейтенант снова повернулся к Джоанне:
– Можете еще что-нибудь сказать?
Она указала на участок стены возле двери:
– Видите, здесь нет крови. Убийца набросился на него не сразу, возможно, они успели поговорить, – Джоанна прошла десять шагов вдоль стены и остановилась напротив того участка, где были видны брызги крови, прямо на картине в деревянной раме. – Это следы ножа. Мак стоял здесь, когда ему перерезали горло, – это всего лишь один из уроков, которым она научилась, работая в «Компании Нэда». Она посмотрела на другие следы кровавых брызг: – По крайней мере, одна сонная артерия была задета, об этом говорят эти брызги крови на стене. Если задеть яремную вену, кровь не брызгает, а вытекает, как в случае с Тимоти Кидом. Мак умер быстрее.
Она указала на угол комнаты, где крови совсем не было:
– Здесь стоял убийца, наблюдая за тем, как умирает Мак, – Джоанна наклонила голову, изучая лужицы крови и капли на полу. – Мак двигался кругами, чего стоило ожидать. Он терял много крови – очень быстро. Выраженного скопления крови нет, он просто беспорядочно двигался, теряя кровь и умирая от шока и ужаса, – она повернулась к лейтенанту. – Извините. Я рассказываю вещи, о которых вам, очевидно, известно. Я не хотела…
– Не извиняйтесь, – ответил Коффи. – Говорите то, что считаете нужным, – он подошел к стене, туда, где было поменьше крови, и осмотрел комнату с места, где находился убийца. – Почему вы думаете, что Косарь остался наблюдать, как умирает жертва?
– Дама права на этот счет, – сказал медэксперт. В руках он держал маленький пластиковый пакет с запиской. – Убийца вложил записку в рот жертвы, когда смерть уже наступила. Иначе на пакете было бы больше крови.
Криминалист в перчатках взял у медэксперта пакет и при помощи пинцета извлек записку.
– «Я слишком глуп для жизни», – прочитал он вслух. – Вот и все, что тут есть.
– Я думал, что Косарь всегда писал эти слова на стене кровью жертвы, – произнес Коффи.
– Нет, никогда, – возразила Джоанна. – Это была версия газетчиков. Записка во рту жертвы – единственная деталь, которую ФБР скрыло от прессы и фанатов Иэна Зэкери.
– Значит, агент Кид все-таки делился с тобой служебной информацией, – сказала Мэллори, словно обвиняя Джоанну. Она выступила вперед и теперь неотрывно смотрела на Джоанну. – Или, может, ты…
Поймав взгляд Рикера, Мэллори запнулась. Между ними словно произошел безмолвный разговор, и Мэллори молча вернулась в круг полицейских.
– Тимоти подумал, что я смогу помочь, если буду знать о ритуальных обрядах убийцы, – Джоанна сплела руки и опустила голову.
– Доктор Аполло, – лейтенант Коффи легонько тронул ее за плечо, – что-нибудь еще напоминает вам место убийства агента ФБР?
– У Тимоти во рту не было записки, – произнесла она. – У Зайца тоже. Ритуальные обряды касались только присяжных. Еще Тимоти не паниковал и не бегал по комнате. Единственная полоса крови на стене в моей приемной и брызги от удара ножом. Основная масса крови была сосредоточена в одном участке. Когда ему перерезали горло, он сел в кресло и тихо умер. – Полицейские стали недоуменно переглядываться. Джоанна знала, что ей не поверили.
– Агент ФБР даже не пытался сопротивляться? – недоверчиво уточнил лейтенант Коффи.
– На его теле не было ран, это значит, что он не защищался, – ответила Джоанна, – если вы это имеете в виду. Он просто сел и умер. Так можно было дольше продержаться: чем меньше движений, тем меньше потери крови. В этом смерть Тимоти больше напоминает смерть Зайца. Еще они оба подозрительно относились к окружающим. У обоих задета яремная вена, что значительно менее опасно, чем поврежденная сонная артерия. Я догадываюсь, о чем вы хотите спросить. Да, этих двоих можно было спасти, остановив кровь и оказав необходимую медицинскую помощь. Учитывая повышенный уровень нервозности или паранойи у обоих, думаю, что Косарь не успел сделать свою работу так же тщательно. Заяц мог кричать, хотя я сомневаюсь, что на это кто-нибудь обратил бы внимание.
Джоанна услышала звук застегивающейся молнии: медэксперты упаковали тело и вывезли из гостиной. Все это время Джоанна смотрела в пол. Она ожидала, что теперь за дело примутся криминалисты, но вместо этого увидела, что в комнате снова появились ботинки детективов, которые теперь окружили ее.
