Она умолкает, поняв, что говорит бестолково.
– Извините меня, Клэр.
Райдер отходит в угол и негромко говорит по рации, не сводя с Клэр взгляда. Потом слушает. Закончив разговор, обращается к ней:
– Клэр, я вызвала сюда одного своего коллегу. Хочу кое в чем разобраться.
Фамилия приехавшего полицейского Мерфи. Он младше и подтянутее, чем Райдер.
– Я принимала участие в операции по наблюдению за подозреваемым, – повторяет Клэр. – Эта квартира полна видеокамер. Ваши коллеги вели наблюдение из квартиры внизу.
– За чем конкретно они наблюдали?
– За мной и Кристианом Воглером.
– Мы говорим о делах… интимного свойства?
– О сексе. Дербан попросил меня заниматься сексом с Кристианом Воглером.
– Клэр, вы принимаете какие-нибудь лекарства? – сдержанно спрашивает Мерфи. – Прозак, литиум, инсулин, что-нибудь в этом роде?
– Нет. – Ее охватывает раздражение. – Послушайте, почему не позвонить Фрэнку Дербану и спросить его?
– Я звонил. Детектив Дербан в отпуске, – отвечает Мерфи. – Уже несколько недель.
Клэр кажется, словно она стоит в лифте, где кто-то незаметно для нее нажал верхнюю кнопку.
– Клэр, у вас в городе есть врач? Терапевт или другой специалист?
– Я могу доказать, что говорю правду. Понимаю, что мои слова вызывают у вас сомнение, но доказать могу. Давайте покажу вам нижнюю квартиру, где находился Дербан.
– Хорошо, – кивает Мерфи. – Пойдемте.
Клэр ведет их по лестнице на нижний этаж.
– Это здесь.
– Вы уверены?
– Совершенно.
Мерфи протягивает руку и стучит в дверь. За ней слышатся шаги. Клэр усмехается и произносит:
– Это будет очень забавно.
Дверь открывает невысокая кореянка.
– Да?
– Полиция, мэм. – Мерфи показывает значок. – Это ваша квартира?
Женщина, кивнув, отвечает на ломаном английском:
– Квартира мой муж компания.
– Давно вы живете здесь?
Женщина непонимающе смотрит, и он повторяет:
– Давно?
– Три года.
– Постойте! – восклицает Клэр. – Это неправда. Спросите, может быть, они уезжали.
– Покажете нам, где в вашей квартире находятся видеокамеры, – просит ее Мерфи.
Все трое молча поднимаются обратно. Клэр берется за край обоев и сдирает их, ища провода.
Ничего.
Она пытается вспомнить, где была камера, заснявшая Кристиана рывшимся в ее белье.
– В спальне, – бормочет она. – В спальне есть камера.
И слышит, как Райдер вздыхает.
– Должна быть здесь, – добавляет Клэр. – Возле подвески люстры.
Но камеры там нет.
– Ладно, – говорит наконец Клэр. – Я знаю, как доказать. В Куинсе есть дом, где расположились люди из ФБР.
– Из ФБР, вот как?
Она ловит взгляд Райдер, обращенный к Мерфи, и читает в нем: «Нужно ли тратить попусту на это время?»
– Отлично, – произносит Мерфи с каменным лицом. – Едем в Куинс.
Еще не добравшись до места, Клэр знает, что они там обнаружат.
Длинное, низкое здание пусто, двери заперты. На одном окне висит объявление торговца недвижимостью.
Райдер смотрит через это окно в темный кабинет и пожимает плечами.
– Здесь давно уже никого не было.
– В подвале есть лекционный зал, – с отчаянием сообщает Клэр. – Там вход в Интернет и телефоны. Они пользовались электричеством, черт возьми. Это должно быть видно по счетчику. – Она начинает плакать. – Извините. Сейчас перестану.
Но почему-то никак не может успокоиться.
Мерфи закрывает блокнот и достает сотовый телефон.
– Послушайте, – говорит он, – я устрою вам прием у врача. Думаю, так будет лучше всего.
Глава тридцать седьмая
После заупокойной службы по Рейчел, погибшей в автокатастрофе девушки, семью Хопкинса и его помощника пригласили на поминальное чаепитие. Выпив стакан содовой, Гленн выходит и ждет у катафалка. У него книга, и он спокойно читает ее под лучами солнца.
– Привет.
Он поднимает взгляд. Алисия Хопкинс вышла из дома и стоит перед ним. Одетая, как и он, в черное, но строгость ее траурной одежды смягчает светло-голубой джемпер.
– Что читаешь, Гленн? – спрашивает она, подходит и встает рядом с ним, тоже прислонясь к теплому капоту. Их плечи соприкасаются. Он внезапно понимает, что Алисия стоит чуть ближе, чем следовало. – Стихи?
Гленн, перевернув книгу, показывает ей обложку.
– «Собрание сочинений Шарля Бодлера», – читает она вслух. – Я его совсем не знаю. В школе моим любимым поэтом был Фрост.
Гленн вежливо улыбается:
– Бодлер совсем не похож на Фроста.
– Прочти вслух какое-нибудь стихотворение, – просит Алисия.
– Видишь ли, некоторые из них не подобают случаю.
– Я не буду шокирована, – говорит она, и ее глаза озорно вспыхивают. – Знаешь, не нужно судить нас всех по папиным меркам.
Гленн нервно улыбается.
– Давай найду какое-нибудь подобающее? – предлагает он, листая страницы. – Вроде бы…
– Любовных стихов он не писал? – перебивает Алисия. – Мне нравится слушать любовные стихи.
Гленн ненадолго задумывается.
– Есть вот такое, – бормочет он, забираясь в конец книги. – Называется «Задумчивость».
Откашливается и читает:
– Мне понравилось, – говорит Алисия, когда он дочитал. – Странное стихотворение, но понравилось.
Гленн кивает и сдержанно улыбается:
– Бодлер – замечательный поэт.
