Бурмистрова и два от неизвестного абонента. Поди Зевс беспокоится, куда же это его консультант подевался? Кстати, странное дело – после ночных событий боги и сами исчезли, никто не успел в суматохе проследить, куда они ушли из «Националя». И до сих пор никаких сведений не было. Но Зевс говорил, что в полдень озвучит виды спорта, выбранные богами для соревнований, – значит он должен к этому времени объявиться. Но где? В «Атланте»? Пожалуй.
Долгов прочел несколько sms-сообщений от бати и Бурмистрова, которые ругались на чем свет стоит, и от Юрки Егорова, который, впрочем, делал то же самое. Максим пролистнул строки дальше и замер.
От Астафьева?
Что за наваждение… Дрожащим пальцем Максим нажал на клавишу и взглянул на экран. Там высветились строчки: «Уже почти на месте. Еду». Внутри у Долгова похолодело… Что это значит? Кому пришло в голову так скользко шутить? Аиду?
Максим отставил кружку с чаем и еще раз прочел сообщение. Черт возьми! Он даже хлопнул ладонью по столу. Как же сразу не заметил! Дата! 29 июля, день, когда произошли трагические события и Александр Вадимович погиб. Просто эсэмэска почему-то пришла только сейчас. Бывает, конечно, мало ли – сервер заглючил у оператора…
Максим закрыл мобильник и обхватил руками голову. Машинально подул на остывающий чай, поверхность которого уже начала покрываться радужной пленочкой. В этих переливчатых разводах проступили смутные контуры рисунка, выжженного на теле женщины по воле Аполлона…
Какая-то пружина сорвалась внутри Максима. С треском.
Он с силой швырнул мобильник в угол кухни. Телефон хрустнул, но выдержал удар.
Эсэмэска с того света…
Замечательно.
Просто великолепно.
Улицы были полны народу. Люди громили витрины, жгли костры на площадях, размахивали плакатами с глупыми лозунгами, встревали в стычки с милицией и военными. Повсюду валялись куски битого кирпича и стекла, рваная одежда, домашний скарб, останки погибших ночью животных. Выли сирены. Стояла дикая жара, пахло гарью.
Люди будто сорвались с цепи.
Новый Арбат был перекрыт несколькими бронетранспортерами и солдатами спецназа, а за всей этой баррикадой, где-то в районе Садового, поднимался столб дыма, пробитый насквозь солнечными лучами.
Обе «Арбатских» были закрыты, и Максиму пришлось пробираться переулками к «Смоленской».
Станция метро выглядела не лучшим образом – желтые стены были опалены, вокруг толпились демонстранты, взведенные и готовые вышибать дух без разбора. Возле входа штабелями лежали тела, накрытые светлыми окровавленными тряпками. Несколько тяжелых дверей были выбиты, искореженная часть турникета валялась около забора.
Максим вытер вспотевший лоб рукавом рубашки и вошел внутрь. Прохлада обволокла тело приятной волной. Эскалаторы не работали, поэтому пришлось спускаться вниз пешком. Большинство рекламных щитов были сорваны со стен и валялись между столбиками фонарей. Пожилые люди толкались и обменивались сплетнями и домыслами.
– А что, говорят, теперь снова коммунисты к власти придут? – криво усмехаясь, выкрикивал старик в тельняшке и шароварах.
– Какие коммунисты, етить тебя в корень! – потрясая кулаками, отвечал ему крепкий мужик с портфелем под мышкой. – Это конец света пришел! Слыхал, чего по говноящику показывали? Боги на Землю спустились и хотят нас в роботов превратить!
– Да какие, к чертовой матери, роботы! – Рыхлый дедок в сердцах хлопал по резиновому поручню рукой. – Вам лишь бы постращать друг друга! Давно пора понять – это инопланетная интервенция! Умные люди, в двадцать первом веке живут, а все про каких-то роботов несут чепуху…
– Ты поговори у меня, поговори! – грозил дедку тип в тельнике. – Знаем мы таких инопланетян! Видывали! Сначала один инопланетянин коммунальные платежи поднимает, потом второй – цены на колбасу!
– Мужики с нашего комбината сегодня бастуют, – согласно кивал крепыш с портфелем.
– Точно! Слава роботам!
– Да вы ополоумели все! – завизжала вдруг толстая тетка, ловко орудуя локтями. – Пропустите! У меня ребенок здесь!
– Знаем мы таких ребенков! Видывали…
Максим наконец вынырнул из потной давки на платформу и заправил рубашку в брюки, прижавшись к стене.
«Внимание! Уважаемые пассажиры! – донеслось из громкоговорителя. – Кольцевая ветка временно закрыта для обслуживания пассажиров, выбирайте объездные маршруты. Также поезда не ходят в направлении станции „Речной вокзал“ и „Битцевский парк“. На Арбатско-Покровской линии для входа и выхода пассажиров закрыты станции „Славянский бульвар“, „Минская“, „Парк Победы“, „Киевская“, „Арбатская“ и „Курская“. Соблюдайте осторожность! Будьте благоразумны, пропускайте вперед пассажиров с детьми, инвалидов, граждан пожилого…»
Максима кто-то похлопал по плечу. Он резко обернулся и увидел перед собой приятное лицо Антона – гэбиста, который менее суток назад вербовал его. Тот пригладил ладонью непослушную копну светлых волос и коротко улыбнулся.
– Пообщаемся?
– Слушаю. Давай скорее, мне нужно к полудню в пресс-службу успеть.
– А ты не волнуйся – я тебя подброшу, у меня машина тут стоит. Во дворике.
– Ты что, издеваешься? Видел, что на улице творится?
– У меня служебная. Проедем через любые кордоны. Не ссы.
Максима кто-то ощутимо толкнул сзади, и ему пришлось придержаться за Антона, чтобы не упасть.
– Прямо тут будем разговаривать? – спросил он.
– А что? Замечательное местечко, по-моему, – пожал плечами Антон.
В это время к платформе подошел поезд, и обезумевшая толпа принялась штурмовать вагоны, раскачивая их, стараясь пробиться поглубже внутрь. Где-то лопнуло стекло.
Максима и гэбиста чуть было не уволокло в вагон особенно мощной человеческой волной, но им удалось вырваться из потока и пробиться обратно к эскалатору.
– Ну, – расчищая путь накачанными плечами, сказал Антон, – рассказывай. Был вчера во время штурма в ресторане?
– Был, – бросил Максим, стараясь успевать за подполковником. – Какому мудаку вообще пришла в голову устроить эту бойню?!
– Это не наше с тобой дело, – жестко оборвал его Антон. – Что видел? Кратко и по существу.
– Они практически неуязвимы. Огромная скорость регенерации, очень высокий иммунитет к снотворному и психотропным препаратам. Потрясающая реакция. Ну и всякие сверхъестественные штучки вроде тех, что вся Москва имела удовольствие наблюдать сегодня ночью.
– Ясно. А что они представляют собой как… э-э… личности? Есть соображения?
Максим задумался, машинально продолжая пробираться вверх по эскалатору.
– Начисто лишены сострадания, – наконец сказал он. – Чрезвычайно мудры и проницательны. Но… иногда требуют ответы на странные – вроде бы не важные – вопросы…
– Например? – быстро спросил Антон.
– Есть ли у людей выбор? Важны ли слова? Что такое настоящий шедевр?
Подполковник посмотрел на Долгова через плечо, неопределенно хмыкнул.
– Что-нибудь еще примечательное запомнил? – спросил он.
Перед глазами Максима немедленно возникло изуродованное тело расписанной выжигателем женщины. Он споткнулся и чуть было не грохнулся под ноги идущим сзади.
Пересилив тошноту, в двух словах пересказал отвратительный эпизод Антону.
