– Вся информация у дежурного. Об исполнении доложить лично мне. Вопросы?
– На чем они перемещаются?
– На экипаже. Черного цвета. Четыре лошадки.
– Мы не успеем их догнать. Если они вчера выехали из Омска, то теперь при самом неудачном раскладе – уже на подъезде к Венгерово. Даже если я всю свою конюшню запрягу – бесполезно. А следующий поезд в округ только послезавтра…
– Возьмешь у погранцов САБМушку. Разрешение есть. Еще вопросы?
– Только один, Бонах. Они действительно диверсанты?
– Приступить к исполнению, товарищ полковник.
– Есть, товарищ генерал-лейтенант.
Пимкин впечатал жалобно тренькнувшую трубку в аппарат. Снял очки, побарабанил пальцами по столу. Надел очки. Вновь поднял трубку и набрал трехзначный номер.
– Дежурный?
– Капитан Василенко слушает.
– Пакет из округа приходил?
– Так точно.
– Какого хера сразу не доложил? Пошли там солдатика какого, пусть принесет.
– Есть…
Заканчивая просматривать документы, полковник очень крепко задумался. И раньше случалось подобные операции проворачивать, но то были захваты вооруженных групп, которые состояли из профессионалов. А здесь… Ерунда какая-то. Четверо юнцов, к тому же один вообще немужского пола. В сопроводиловках были краткие досье на них.
Двое работали в журналистике, были непосредственными участниками августовских событий 2012-го. Один из них – некто Долгов – проходил по делу «консультантов», но абсолютно ничего собой не представляет. Обычный добропорядочный гражданин, который лишь волей случая оказался на время приближенным к богам. Вторая – бывшая коллега его. Девушка более чем пристойных нравов. Третий – Егоров – и вовсе был охламоном, постоянно нигде не работающим. А вот четвертый… Герасимов… Ого! А вот это уже интересно.
– Та-ак… – вслух протянул Пимкин. И не придумал ничего лучше, чем повторить: – Так. Что же ты мне, Бонах, про этого четвертого сразу не сказал…
Полковник встал, прошелся взад-вперед, машинально набросил китель и остановился, глядя в окно. Либо эта операция – простое прикрытие, либо его – Николая Пимкина – вновь хотят серьезно подставить. Вопросы? Еще какие! Ежели прикрытие, то зачем так безбожно врать насчет АЭС? Да эти герои трансформаторную будку-то не смогут сломать… А если подставить хотят, то за какие такие прегрешения? Неужто Бонах жаждет настолько грязно отправить его в отставку? Да нет, быть не может. Генерал, конечно, мудак, но не глупец.
Зачем вся эта клоунада? Да и что там этот четвертый в такой компании делает?
А вот мы и выясним – что да зачем…
– Дежурный, найди Москвичева. Пусть бойцов поднимет своих, а сам живо ко мне дует. И водилу к погранцам пошли, нужно срочно пригнать к нам САБМушку – их командиру я сейчас отзвонюсь.
– Может, все-таки стоит самим сгонять?
– Не нужно пока никуда гонять.
– Уверен?
– Да. Ты мне вот лучше что расскажи. Как эта инфа утекла?
– С ними некто Герасимов. Его работа. К Долгову была прикреплена девка-эллинес, поэтому я подумал, что специально к этому Герасимову и не надо никого пришпиливать.
– Шлепнуть их надо было, как только начали копошиться.
– Так до последнего момента у них дома даже телефон на прослушке не стоял – никто не думал, что все настолько серьезно. А потом рыпнулись, а их уже и след простыл. Хорошо, что девка сразу просекла и за ними увязалась.
– Дура она. Я ж сказал завалить Долгова. И Герасимова этого… тоже надо было.
– Хорошо, что она хоть на связь вышла. Они ж ее сцапать умудрились.
– Вот и лови теперь сам этих искателей истины. – Зевс почесал лохматую кошку, мурчащую рядом с ним в кресле, и вдруг фыркнул: – Долгов-Долгов, куда ж ты полез… червячок…
Apec не разделял его юмора. Он предложил:
– А может, дать ребятам команду, пусть этого кретина хлопнут? Ну… космонавта.
– Он же совсем сдвинутый. Слюни пускает и трясется весь – не жалко болезного?
После этих слов Apec все же улыбнулся краешком губ. Зевс посерьезнел.
– Думаешь – бахнуть его?
– Да хрен знает. Закоротит что-нибудь в мозгах, наболтает…
– Это верно. Перестрахуйся.
Apec задумчиво поглядел сквозь пузатую стеклянную стенку – коньяк так и остался не пригублен. Он поставил бокал на стол, тронул мизинцем титановую дужку очков и посмотрел на Зевса. Встретился с его темным, прохладным взглядом, спросил:
– Не страшно?
– Страшно, – сказал тот, и глаза бога будто бы подернулись тонкой пленкой. – Мне уже очень давно страшно, Apec. Мы с ними чересчур похожи – ни палачами не получается стать, ни кем-то еще… Другими… Тебя в последнее время не достает какое-то странное ощущение?
– Похожи? – Apec проигнорировал вопрос. Зевс помолчал, прежде чем ответить.
– Слишком. Слишком похожи… Знаешь, этакое гнетущее, незнакомое ощущение… изменений. Очень неприятное ощущение.
– Нашим будем говорить про этот героический квартет? – сменил тему бог войны.
Зевс встряхнулся. Его взгляд снова стал привычно-прохладным.
– Да ладно, не надо пока. В крайнем случае – сами все уладим. Мелочи. А эти гниды из-за пустяков год поминать могут и глумиться. – Он задумался на миг. – Вояки твои точно надежные?
Apec хрустнул пальцами, остро усмехнулся и сказал:
– А русские вояки – они все надежные.
Самоходная атомная боевая машина – в просторечии САБМушка – была похожа на слегка приплюснутую тринадцатиметровую сигару, закованную в тяжелую комбинированную броню.
В передней части располагалась кабина для механика-водителя, штурмана и стрелка, ее шестислойное бронебойное стекло было самым уязвимым местом, но грозно торчащая сверху пневмопушка и два П-пулемета по бокам давали возможность при необходимости вести плотный фронтальный огонь и даже обстреливать фланги. В кормовой части восьмидесятитонного монстра находились реакторный и двигательный отсеки, выпирающие над корпусом метровой полусферой. Широкие гусеницы давали машине устойчивость и прекрасное сцепление с почвой, а мощнейший движок и современная гидрообъемная трансмиссия позволяли развивать скорость до 80 километров в час с полной нагрузкой. В железном брюхе, кроме малогабаритного комплекса АСУ, баков со сжатыми инертными газами и воздухом для П-орудий, резервуаров и компрессоров системы охлаждения, коробки оптико-электронного комплекса подавления и прочих полезных гаджетов, размещалось два десятка мест для штурмовой группы…
Этакая сухопутная атомная субмарина.
Всего в распоряжении российской армии имелось двенадцать САБМушек. Чрезвычайно дорогостоящие машины использовались лишь в крайних случаях, для молниеносных рейдов на сопредельную территорию, обороны границ от зарубежных аналогов и для перемещения обнаглевших высших генеральских чинов. Какого лешего на относительно спокойной линии с Казахстаном до сих пор дислоцировалась одна из них – для Пимкина оставалось загадкой. Словно ее специально держали поблизости его разведроты для такого вот идиотского случая…
– Задача ясна-а? – проорал старлей Москвичев, характерно для прожженного командира растягивая
