Девка не пошевелилась, лишь зрачки ее дрогнули.
– Он ведь был твой клиент, правда? И вас таких много. Зомбированных шпиков-недоучек, закрепленных за потенциально опасными людьми. За учеными, политиками, олигархами, военными… За бывшими консультантами… За теми, кто может раскрыть истинную сущность богов. Максим ведь был консультантом.
– Да-да, – пробормотал Долгов. – Усредненный человек, я помню.
Девка молчала.
Герасимов диковато усмехнулся и прошипел ей в самое ухо:
– Что, мы слишком близко подобрались к разгадке? А? Максим стоял в тусклом луче фонарика, брошенного на столе, и смотрел на них. Он не мог решить, чей взгляд в данный момент страшней – девчонки-эллинес или Фрунзика.
– Вы не понимаете, что творите, – тихо произнесла пленница спустя минуту. – Вы рушите мир.
Это были ее первые и последние слова за ту длинную ночь.
Глава четвертая
Над головой полковника висел герб Российской Федерации, искусно вырезанный из дерева, трижды отлакированный и бережно прикрепленный к геральдическому щиту, обитому пурпурным сукном. Каждое перышко орла отличалось от соседнего, скипетр и держава были выполнены в мельчайших деталях, обе маленькие и большая короны могли считаться отдельными произведениями искусства. Это, несомненно, была работа мастера. Работа зека, имеющего не одну ходку.
Рядом была небрежно прилеплена распечатанная на лазернике эмблема Северного Кольца – золотистый овал, опоясывающий верхнюю часть Земли, словно лавровый венок, водруженный на голову очередного цезаря. Армия никогда не одобряла решения верховных властей о вступлении в организацию, где у руля стояли самодуры – выходцы из бывшего Совбеза ООН.
Побарабанив пальцами по столу, полковник снова надел очки и перечитал рапорт комвзвода Москвичева о вылазке на территорию дружественного Казахстана.
– Маразм, – изрек он, откладывая бумагу.
Уже около года делать рядом с границей суверенного Казахстана было абсолютно нечего. Формально он, конечно, не входил в состав Кольца и служил буфером между Китаем и Западной Сибирью, но амортизация была настолько велика, что давления узкоглазых здесь практически не чувствовалось.
Зачем вообще нужна их воинская часть, командир отдельной разведроты полковник Николай Пимкин не понимал. Достаточно было погранцов и бригады ПВО, дислоцирующихся чуть южнее.
Раздался стук в дверь.
– Войдите.
В кабинет втиснулся прапорщик Машукшин. Неплохой в общем-то военный, но слишком склонный к скрупулезному анализу и статистическим подсчетам всего вокруг, он был слегка неудобен Пимкину. Хотя терпим.
– Товарищ полковник, прибыла телега с провиантом из Омска, – доложил Машукшин. – Хлеб, сойка, картошка, мука, чай…
– Ну гони ее сюда, будем жрать, – перебил полковник, снимая очки. – Заводи кобыл прямо ко мне в кабинет.
– Не понял. – Прапорщик недоуменно лупнул глазами и пригладил черные, не по уставу длинные волосы.
– На кой хер мне нужен начпрод Петров?! – неожиданно взорвался Пимкин.
– Выполнять возложенные на него служебные обязанности!
– Вот и пусть выполняет! Какого хера вы ко мне со всяким хреновым дерьмом претесь?! Сопли вам еще вытирать не хватало! Пусть этот старый хер наполняет свои пещеристые тела кровью с бромом и бегом бежит напряженным членом скидывать жратву на склад, а то я его на «тумбочку» поставлю! Вопросы?
– Никак нет!
– Выполнять на хер!
– Есть!
Когда дверь захлопнулась за вылетевшим Машукшиным, полковник встал, скинул китель и бросил на журнальный столик. Затем снова сел, оперся локтями на стол и тупо уставился на черный экран ноутбука.
Как все надоело. Тупой начпрод, тупая часть, отупевшая страна и тупой мир. Как только боги отобрали огонь, и без того расшатанная бедностью и внеуставщиной российская армия бросилась во все тяжкие. Разворовывая самих себя, солдаты успевали между делом отбиваться от внешних врагов благодаря каким-то особенным генам, берущим начало еще от Ивана Грозного. Все происходило по древнерусской традиции – бухай, плодись, веселись, а в редкие моменты просветления вваливай по самые почки наглым супостатам. Естественно, что Штатам и Европе в сложившейся ситуации было выгодно иметь такую разнузданную, но бешеную в гневе отдушину. А нашим было по хер, под кого прогибаться, лишь бы бабла башляли. Хоть под янки, хоть под богов новоявленных…
Звякнул телефон. Старый – дисковый, с тяжелой изогнутой трубкой и витым проводом, – он напоминал полковнику о былом величии, о том времени, когда по этим аппаратам отдавали такие приказы, что весь мир вздрагивал.
Телефон еще раз тренькнул, уже более настойчиво. Полковник машинально надел очки и взял трубку.
– Дежурный, капитан Василенко, – гаркнул невидимый динамик. – Товарищ полковник, вас по «Ангаре» вызывают. Из Новосибирска.
– Могли бы и напрямки позвонить, – проворчал Пимкин. – Давай переключай.
В трубке щелкнуло, и фон слегка изменился.
– Генерал Бонах говорит. Здравия желаю, Коля.
Пимкин внутренне напрягся. С бывшим приятелем по Высшему командному они расплевались лет десять назад, после того, как тот крупно подставил Николая. Командующий 41-й общевойсковой армией генерал-лейтенант Бонах звонил полковнику, только чтобы отдать приказ по коду «Каверна», идущий напрямую от начальника Главного оперативного управления. Приказ на устранение диверсионных групп. Приказ, о который сам генерал никогда не марал руки.
– Здравствуй, Бонах, – сухо ответил полковник. – Зачем по «Ангаре»-то?
– Зашторена надежней.
– Ну-ну. Выкладывай, чего хотел. Бонах посопел в трубку и сказал:
– Вводная из Главка пришла. Нужно задержать нескольких архаровцев. Вчера поступили сведения, что они выехали из таможенной зоны Омска и направились на восток. Предположительная цель – диверсия на Сибирской АЭС под Томском. Сечешь, Коль?
– А менты на что? Ну или федералы? Мы от внешних врагов страну защищать должны, а не в собственном дерьме копаться.
– Отставить. – Тон генерала переменился, в нем неприятно звякнула жесть. – Сказано – сделаешь! Ты, товарищ полковник, там сидишь, чтобы приказы выполнять, а не рассуждать.
Пимкин откинулся на спинку кресла. Ему и раньше приходилось выполнять подобные поручения Главка, но теперь в груди вдруг заскребся холодок нехорошего предчувствия.
– Бонах, ты не психуй, – медленно проговорил полковник. – Присылай мне приказ с соответствующими сопроводиловками, и мы тут поглядим, что можно сделать.
– Бумажки я тебе уже с утра отослал, у дежурного спроси. Вкратце дело обстоит так: нужно задержать этих архаровцев и допросить как положено. Хорошо допросить, товарищ полковник. Настолько хорошо, чтобы они показания дали, покаялись как следует и чистосердечное подписали.
Пимкину очень не понравилась интонация, с которой Бонах произнес последнее слово.
– А что же это за страшные бойцы такие?
