приходит забытое еще в юности словечко «чечако», которое, при всей обидности, подходит их компании как нельзя лучше. Действительно, новички впервые в жизни приехали на настоящие склоны, чтобы научиться как следует стоять на лыжах. Что ж тут удивительного, что они сломали комплект-другой лыж? Как там у поэта – опыт, сын ошибок трудных, иначе и не бывает.
Дорога до улицы Ленина прошла в полном молчании. Каждый потихоньку успокаивался, обдумывая события сегодняшнего утра. Старый и местами помятый автобус со скрипом преодолел несколько подъемов и спусков, после чего остановился совсем рядом с домом, где находилась их квартира. Поднявшись пешком по лестнице на третий этаж и сбросив лыжи в коридоре, все, не сговариваясь, прошли на кухню. Там Марат достал из подвесного шкафчика початую бутылку виски, три стакана, плеснул в каждый на пару пальцев маслянистой жидкости. Все выпили, даже не снимая курток.
– Вот это денек. – Дима сел на табурет и взялся за бутылку, чтобы повторить.
– Погоди наливать, не гони гусей, – придержал его Марат. – Сначала сообразим чего-нибудь пожрать. Давай раздевайся, бери нож и начинай чистить картошку. А я колбаски и сала настрогаю, салатик сделаю. Давай-давай!
– Нормально. Как картошку чистить – так я, как колбасу резать – так Марат. Это ты очень хорошо придумал. Налицо дискриминация по непонятному мне признаку. Сначала я требую, чтобы мне предъявили находку, из-за которой я получил моральную травму на всю оставшуюся жизнь!
– А, я согласен. Это было бы справедливо. Так что ты там нашел? – Марат повернулся к Игорю.
Игорь достал из кармана пластину и положил ее на стол. Все замерли в молчании, разглядывая удивительный предмет. Даже лежа на кухонном столе в окружении стаканов и в соседстве с бутылкой, пластина производила впечатление чего-то настолько далекого от реальности, что это было невозможно выразить словами. Все это почувствовали, даже недалекий Дима притих, разглядывая инкрустацию в середине пятиугольника.
Он же первым нарушил молчание.
– Что это?
– Потрясающий вопрос, старик, – пожал плечами Игорь. – Если бы я знал!
– Выглядит очень старой. Украшение какое-то, что ли?
– Я бы больше подумал, что часть механизма. – Марат, как всегда, смотрел на вещи рационально.
– То, что старая вещица, сомнений не вызывает. Но что это и как сюда попало – я не могу даже вообразить. – Игорь покачал головой в недоумении. – Никогда не слышал, чтобы здесь, на Крайнем Севере, кто-то находил подобные вещи.
Я бы понял, если бы это была фигурка из кости мамонта или слегка подправленный золотой самородок. Но такое… Для изготовления такой точной резьбы требуется другая технология.
– Интересно, сколько эта штука может стоить? – Марат озвучил волновавшую его проблему.
– Я не специалист. На золото не похоже, слишком легкая. Может, ничего не стоит. А может, имеет огромную историческую и археологическую ценность. Кто знает?
– А помнишь, ты говорил, что у тебя есть приятель, который занимается такими вещами? Как его звать? Артур, кажется?
Игорь только сейчас вспомнил об Артуре. Действительно, если кто-то и мог что-нибудь прояснить по находке, так это он. Артур занимался какими-то темными делишками, связанными с раскопками ценных вещей. Коммерческая археология, как он это называл. Насколько Игорь помнил, в вопросе отношения к предметам древнего искусства Артур очень сильно расходился с официальной наукой. Наука считала, что древности бесценны, что их надлежит немедленно передавать в музеи и предъявлять народу. Желательно бесплатно или за очень небольшие деньги. Артур же считал, что старинные вещи – предмет торга и торговли. При этом Игорь совершенно точно понимал и был уверен – Артур знает об истории и археологии в разы больше, чем многие светила науки.
– Я и забыл… Позвоню ему, может быть, подскажет. Ладно, вы пока с едой разбирайтесь, а я делом займусь.
– Вот так всегда, одним черная работа на кухне, а другие будут по телефонам звонить, – возмутился Дима.
– Это потому, что я мозг нашей группы, – наставительно заметил Игорь.
– А я кто?
– А ты рядовой член! – со смехом прокомментировал Марат.
Оставив друзей препираться по этому поводу, Игорь ушел в гостиную, по пути оставив в прихожей куртку. В комнате он раздвинул шторы, давая весеннему солнцу возможность максимально осветить помещение, придвинул к окну журнальный столик и положил на него пластину. Потом достал мобильник и сделал несколько снимков встроенной камерой. На хорошее качество снимка рассчитывать не приходилось, но для общего вида разрешающей способности микрообъектива было вполне достаточно, а с деталями Артур будет разбираться уже при личной встрече. Делать фотографии цифровой камерой, а потом перекачивать в телефон, Игорь просто поленился.
Полученные снимки он подцепил к сообщению, которое немедленно ушло к Артуру. Потом набрал номер.
Длинные гудки звучали так долго, что Игорь уже решил было отключиться и перезвонить позже, но в последний момент на другом конце ответили.
– Слушаю, – послышался глубокий, с легкой хрипотцой голос.
– Алло! Артур? Это Игорь. Игорь Смолин. Не забыл еще меня?
– Не забыл, конечно же, – из голоса Артура исчезла официальность. – Какими судьбами?
– Ты как, можешь говорить, я тебя не слишком напрягаю? Могу перезвонить попозже.
– Нет, все в порядке, говори. – В трубке послышались шаги, Артур, видимо, вышел из помещения, где находился в момент звонка.
– Ты где сейчас?
– Прямо сейчас в Вашингтоне, а что?
– Ничего себе, – присвистнул Игорь. – Живут же люди. А обратно когда собираешься?
– Буквально на днях, но не решил еще точно. Так что случилось-то?
– Я тебе только что сообщение отправил с фотками, посмотри там.
– Хорошо, секунду, не отключайся только.
В ожидании, пока Артур проверит почту, Игорь ходил кругами по комнате, поглядывая на сияющую в лучах клонящегося к горизонту солнца пластину.
– Алло! – послышался голос Артура.
– Да, слушаю.
– Что это и откуда ты его взял?
– Что это такое, я хотел бы узнать от тебя, за тем и звоню. А сама вещь из Хибин. Буквально только что нашел в расщелине, в скале.
– Хибины? А ты сам как туда попал?
– Да с друзьями немного отдохнуть приехал.
– Ах да, лыжники, понимаю. О спорт, ты мир!
– Ладно тебе, – отмахнулся Игорь, давно привыкнув к тому, что над его увлечением все посмеиваются.
– Так что с предметом? Это золото? Как ты его нашел? – продолжил Артур.
– Нашел случайно, с вершины горы увидел отблеск в трещине, потом спустился за ним, чистое везение, стечение обстоятельств. Не золото, точно. Слишком легкий для золотого. Вообще слишком легкий, чтобы быть металлическим. Очень твердый, гранит его даже не царапает. Посередине видишь инкрустацию? Это какой-то камень, матовый и будто полупрозрачный. Я бы сказал, что нефрит, но ты же знаешь – я в этом не силен. Все вместе отполировано, блестит, как зеркало, а инкрустация еще и каким-то образом подсвечивается, будто бы изнутри.
– Может, новодел?
– Думаю, что нет. Не могу объяснить, но от предмета веет древностью. Берешь в руки и понимаешь, что лет ему просто невероятно много.
– Понимаю. Так и бывает, старые вещи накапливают в себе ауру, забирая понемножку от всех и от
