автомобиль со всем содержимым.
Бандит хотел напасть на караван, расположившийся в заброшенной деревне прошлой ночью, и украсть все три их машины, но вокруг было более дюжины охранников. Зато сейчас, в награду за его терпение, Аллах собирался наградить его.
В бинокль араб разглядел, что от деревни осталось лишь пятно. Давным-давно, до вторжения в полузасушливый травянистый район Сахары, называемый «сахель», «гуэлта» или «водный ключ», это было центром деревни. Деревья, давно уже срубленные, затеняли низину и защищали воду от солнца. Но гуэлта зависела от дождей, а их было настолько мало, что источник высох.
Отсутствие живительной влаги заставило местных жителей подняться и покинуть родную деревню. Это была старая и грустная история, ведь мало где приветствовались переселенцы. Но не это имело значение для Мохаммеда, его заботили другие вещи.
47ой время от времени находил древние следы пребывания людей: ржавое колесо, напоминавшее деталь от старой ручной стиральной машины, скелет верблюда. Все это находилось здесь уже давно.
Но были и свежие следы пребывания людей: чаще всего попадались отпечатки шин, обуви, следы от костра.
— Кажется, они были здесь, — заключил Газеу, наклонившись над пустой банкой.
Агент 47 собирался ответить, но услышал хруст гравия, а когда повернулся, увидел мужчину с АК-47, стоящего в десяти метрах от него. На нем была кепка с лоскутом материи на манер французских легионеров, белая рубашка с короткими рукавами, широкие штаны цвета хаки и зашнурованные ботинки. Его кожа была почти черной, пара розовых шнурков были завязаны на левой руке чуть выше накачанных бицепсов.
Не было сомнения в его умении орудовать винтовкой. Но и его французский был вполне неплох.
— Доброе утро, господа. Пожалуйста, выложите все свои личные вещи на капот машины и отойдите назад на три шага.
Газеу как будто бы пошел, но остановился, направив на него ствол пушки.
Араб улыбнулся.
— Есть вещи похуже воровства, господа. Посмотрите налево.
Киллер и ливиец повернулись. Появились еще двое мужчин, — судя по внешнему виду, туареги — облаченные в синие широкие одежды. Они также были вооружены штурмовыми винтовками. Когда бандит увидел недоумение в глазах жертв, он засмеялся.
Нумо любил работать на Пьера Газеу, особенно из-за хорошей оплаты, а долгие путешествия по пустыне означали, что он мог сбежать из дружелюбного хаоса, окружавшего его постоянно растущую семью. Работа доставляла ему удовольствие. Солнце светило ему в спину, тени, отбрасываемые скалами и хамада (каменная пустыня), казалось, плыли где-то на горизонте. В такие моменты его сознание, душа и тело были едины.
Нумо устроил винтовку на плече так, что ствол упирался о выступ скалы, и посмотрел вдаль. Цели — а их было три — были на расстоянии примерно шестьсот метров от его местоположения, как раз в пределе досягаемости винтовки, и двое из них смотрели в его сторону. Третий, с АК-47, уставился на Газеу и человека, назвавшимся Тейлором.
В этой ситуации было много технических сложностей, и ни одну из них нельзя было преодолеть. Первое: возможности самого оружия. Впервые научившись стрелять в ливийской армии, Нумо знал, что снайперская винтовка Маузер 7.62 мм была отличным выбором против одиночной цели. Проблема была в том, что в магазинную винтовку можно было зарядить только три патрона.
Да, он мог достаточно быстро передернуть затвор и убить все три цели, но каковы были шансы? Первая цель упадет, это понятно, но остальные могут немедленно разбежаться. Сможет ли он повернуть затвор, попасть во вторую цель и убить. А что насчет третьей цели?
Нет, лучше всего распределить цели, и просчитать, как они смогут отреагировать. Убить главаря первым, затем того, что в шляпе, а потом надеяться на удачу. Убедившись в правильности плана, Нумо глубоко вдохнул и выдохнул.
Агент 47 услышал ровный щелчок винтовки, понял, что это был Нумо и повернулся в тот момент когда окровавленные мозги разлетелись в стороны. Последовал второй выстрел. И когда туарег в шляпе упал, третий вскинул АК-47. Он как раз собирался выстрелить, когда 47ой с одного выстрела пробил ему голову.
Газеу видел много подобного в Южной Африке, но он был явно удивлен скорости и точности, продемонстрированными его клиентом, и в изумлении поднял брови.
— Вы путешествуете с оружием?
Киллер кивнул.
— Как и вы.
Ливиец засмеялся.
— Да, и это очень полезная штука! Ну, пошли… нам нужно закончить работу.
Скинуть тела в овраг и закидать их землей стоило им часа драгоценного времени. Разбитую Тойоту невозможно было спрятать, однако Газеу придумал отличную вещь: он оставил ключ в зажигании.
— Она исчезнет уже к завтрашнему дню, — предсказал ливиец. — И я могу заверить вас, что новый владелец не будет сообщать в местную полицию о находке.
Осознавая, что он не менее чем на день отстает от Аль Фулани, 47ой приказал Газеу отвести его в Монго, следующее, по расчетам киллера, место назначения Аль Фулани и его людей. Путешествие заняло шесть часов, затем остановка на ночь в удобной вади[34] и еще два часа езды на следующий день. Но, в конце концов, они достигли цели.
47ой заметил, что в городе было два типа строений. Некоторые местные жители предпочитали строения с плоской крышей, построенные из бетонных блоков, в то время как другие — здания с остроконечными крышами, обшитые ржавым металлом. Ни одно, за исключением белой мечети, не превышало двух этажей в высоту. Город характеризовала яркая покраска, кучи гниющего мусора под совершенно новыми вывесками «Coca-Cola», которые не столько служили для рекламы, сколько закрывали прорехи в зданиях.
Самые отвратительные сооружения стояли вплотную друг к другу, как пьяные люди опираются на товарищей, чтобы не упасть, сливая коричневые ручейки канализационных вод на улицу. Зловонные испарения поднимались вверх к небу и соединялись в медленно текущий поток, который плавно тянулся к противоположному концу города.
Но это, казалось, нисколько не беспокоило жителей Монго, большая часть из которых была безработной, и они стояли в дверных проемах, сидели на ступеньках или капотах полуразрушенных машин. Они настороженно проводили взглядом машину и стали гадать, кто это приехал на черный рынок.
В это время их жены были заняты тем, чем обычно занимаются женщины стран третьего мира: пытались справиться с ордами кричащих детей, тоннами грязных вещей и бесконечным приготовлением еды. Некоторые из них явно были арабками, другие — одетые в более яркие наряды, называли себя «южанками» — в основном они были не исламской веры.
Но, несмотря на происхождение, все они были втянуты в борьбу с бедностью, равнодушием и болезнями, и ходили по улицам с потупленными глазами, как будто боялись силы, давившей на них, заранее осознавая, что проиграют.
Газеу взглянул на 47ого, сидящего рядом с ним.
— Угнетающее зрелище, не правда ли?
Агент пожал плечами.
— Видел и хуже.
— Вон там полицейский участок, — сказал Газеу, показывая пальцем через заляпанное грязью лобовое стекло.
Полицейский участок походил на нору, находился в стороне от остальных сооружений, и был окружен почти трехметровым забором, на верхушках которого намотаны провода. Три джипа стояли у ворот. Двое были в рабочем состоянии, а третий располагался на бетонных подставках. Судя по разбросанным везде инструментам и костлявым ногам, торчавшим из-под автомобиля, было ясно, что местный механик завален работой.
Газеу сбавил газ, въехал на парковочную площадку и заглушил двигатель.
