Стивен Бакстер
По ту сторону времени
Моей племяннице, Джессике Бург
1
Флиттер взвился над покоренной Землей, словно вышвырнутый с планеты камень. Маленький цилиндрический аппарат, кувыркаясь над голубым шаром, медленно набирал высоту.
Язофта Парца спешно вызвали на орбиту для встречи с Правителем Земли Кваксом. По привычке, приобретенной за годы службы в дипломатическом ведомстве, он рылся в памяти, докапываясь до истинного повода этого столь неожиданного вызова. Должно быть, суматоха связана с обнаруженным Туннелем. Его появление разъярило Квакса, как красная тряпка быка.
И все-таки почему вызвали именно его и именно сейчас? Что еще случилось? Парц невольно любовался отраженным светом Земли, который пробивался сквозь маленькие иллюминаторы его одиночного флиттера и прозрачными лучиками рассекал пыльный атмосферный слой. Как всегда, от яркой голубизны планеты у него перехватило дыхание. Два столетия Оккупации Земли Кваксом оставили на ней немного следов, заметных из космоса; по крайней мере намного меньше, чем оставило само человечество, постепенно, но бессистемно создававшее промышленную цивилизацию. Зато ядовито-зеленым цветом били в глаза планктонные фермы, разведенные Кваксом по всем морям и континентам. И уж совсем нестерпимо сверкали разбросанные по поверхности Земли стеклянные пятна — итоги недолгой и бесславной борьбы человечества с Кваксом.
В который раз открывались Парцу из космоса эти зеркальные пейзажи? Но снова и снова в нем оживали юношеские чувства, испытанные при первом знакомстве с руинами сожженных городов. Неподкупны были тогда его ненависть и непримиримость, растаявшие в последующей жизни, полной компромиссов. Конечно, ему приходится работать внутри системы; ему удалось даже сделать карьеру на дипломатической службе, ненавидимой всеми и им самим тоже. Он работал посредником между людьми и Кваксом. Но главной, скрытой от всех целью его существования было, как он верил долгие годы, освобождение землян от жестокого ига.
«Ну так что же, Язофт? — спросил он себя. — Где теперь твои благие намерения?. Куда подевались?»
Иногда он боялся, что утратил даже способность чувствовать по-прежнему. Даже ярость его при виде городов-шрамов поблекла, и взгляд на них теперь служил лишь удобным поводом взгрустнуть об ушедшей молодости. Или обвинить Квакса в собственной дряхлости. Ведь это Кваксу чем-то помешала гордость землян — технология «Антистарость». Хотя Парц не представлял себе, что должны испытывать существа, подвергшие себя обработке «Антистаростью». О чем может сожалеть вечно юный?
Прозрачная мелодия, внезапно зазвучавшая на борту флиттера, напомнила Парцу, что до встречи с флотом Сплайнов осталось меньше пяти минут. Парц поудобнее уселся в кресле, тихонько застонав от колющей боли в мышцах, пока сенсорные подушки принимали форму его спины, и закрыл глаза. Расправил костлявые пальцы, лежавшие на маленьком портфеле, и попытался сосредоточиться на предстоящей встрече с Правителем. Судя по всему предстоит сложный разговор — но когда эти встречи были простыми? Парцу необходимо любой ценой успокоить Правителя, убедить его не принимать крутых мер из-за инцидента с Туннелем и не ужесточать (в который уже раз!) Оккупационный режим.
Огромный флагман Правителя надвинулся и заслонил от Парца Землю. Флиттер казался перед ним букашкой перед слоном. Схожесть корабля с огромным животным усиливалась благодаря тому, что его корпус — неровная сфера без внешних приборов — был сделан не из металла и не из пластика. Корабль покрывала шкура — сморщенная, как продубленная зноем шкура старого слона. Сквозь конусообразные глазки хищно сверкали внутренние оружейные комплексы и сенсоры. В одном из углублений Парц увидел вращающийся, мутно поблескивающий шар трех с лишним метров в диаметре, поразительно напоминающий человеческий глаз, — яркое доказательство мощи эволюционной конвергенции. Парц отметил, что машинально отвернулся от пристального взгляда шара. Как и все органы чувств Сплайна, глаз мог выдерживать суровые условия космического перелета — в том числе неприятнейший эффект сдвига перспективы в гиперпространстве, — сохраняя способность обеспечивать потребности пассажиров корабля в визуальном сканировании. Сплайн был способен и на самостоятельные чувства и желания. По собственной ли воле или по приказу разглядывал он сейчас Парца? Неизвестно.
Парц придвинулся ближе к иллюминатору. Из-за мясистой поверхности Сплайна показался кусочек голубой, милой Земли. Выше голубого серпика вдалеке поднялся другой военный корабль, чья толстая шкура щетинилась орудийными платформами, большинство которых было направлено на Парца, предупреждая его возможные действия. Неадекватность предосторожности рассмешила Парца. Он показал Сплайну язык и выставил костлявый кулак. А затем разглядел за военным кораблем еще один Сплайн, казавшийся розовато-коричневой точной. И еще один, накручивающий витки по орбите… Как толстые, мясистые луны, всесильный вражеский флот окружал Землю.
Парц принадлежал к той крошечной группе людей, которой после введения Оккупационного режима позволялось покидать планету. К той группе избранных, которая могла непосредственно контактировать с флотом Квакса прямо на орбите. Сами же люди впервые вышли в космос два с половиной тысячелетия тому назад — оптимистичные, цветущие, полные надежд… — по крайней мере так верилось Язофту. Затем случился первый контакт с внеземным разумом — коллективно мыслящим существом, известным как Сквим. И все радужные надежды улетучились.
Человечество потерпело поражение. Первая Оккупация планеты открыла скорбный счет.
Но Сквим все-таки был уничтожен. Люди вновь устремились в космос. И тут Квакс заприметил космический корабль землян…
Сначала в отношениях царило полное взаимопонимание. С Кваксом устанавливались торговые связи, обсуждались возможности культурного сотрудничества. Но эта идиллия продолжалась недолго. Едва Квакс осознал, насколько слабы и наивны земляне, его военные корабли отправились в поход.
Однако краткий период знакомства позволил землянам многое узнать и о Кваксе и о его среде обитания. Например, о том, что Сплайн-аппараты ведут свой род от огромных подводных чудовищ с многосуставчатыми конечностями, бороздивших глубины океана гигантской планеты. Сплайны разработали методику космических полетов, позволявшую им медленно, в течение многих тысячелетий, дрейфовать от звезды к звезде.
А затем, возможно, много миллионов лет назад. Сплайны приняли стратегическое решение. Они перестроили самих себя. Сплайны создали сверхпрочную органическую оболочку, заново сформировали внутренние органы — и превратились в живые космические корабли. Пищей им служили громадные разреженные облака межзвездного газа. Сплайны стали галактическими транспортировщиками, которых нанимали для внутригалактических перелетов всевозможные цивилизации из самых глухих закоулков Вселенной. Парц всегда считал, что это не самая плохая стратегия выживания расы в условиях космоса. Сплайнам наверняка приходилось работать далеко за пределами того пространственного континуума, который успело исследовать человечество до Оккупации Кваксом, и даже далеко за пределами зоны операций Квакса, в которую, на свое несчастье, попала крошечная пылинка — наша Солнечная система.
«Однажды Квакс уйдет, — размышлял Парц. — Возможно, он будет побежден человечеством, возможно, и нет. В любом случае впереди у Сплайнов — работа под владычеством новой расы, доставка новых посланий и материалов от звезды к звезде. Наверняка и новые войны на уничтожение. И везде будут участвовать Сплайны, космические корабли. И крупнейшие живые существа во Вселенной, за исключением разве что невообразимых подводных созданий с системы КсиЛи. Они будут по-прежнему плавать между звездами, незаметные и неуязвимые».
