Серый свет, пока еще лишенный форм и очертаний, постепенно замерцал вокруг него… Нет, не вокруг него, внезапно осознал он; это был не связанный с материальным миром свет. По сравнению с ним все казалось призрачными тенями. Паника утихла, уступив место чувству спокойной силы. Он ощутил себя гигантом высотой во многие световые годы, но при этом не больше атома, умудренным миллионолетним опытом, но более свежим, чем первый писк младенца.
— Что произошло, Квакс?
— Стресс причинности, Парц. Нарушение восприятия. Причинность — это не столь простой феномен. Если объекты составляли однажды единое целое, они были объединены в одну квантовую систему и продолжают оставаться ее составляющими всегда, будучи даже разнесенными на сколь угодно большие расстояния. При этом информация о состоянии системы передается каждому объекту с помощью сверхсветовых квантовых эффектов. Представьте, что вы идете по песчаному пляжу, оставляя за собой следы подошв. Следы постепенно будут смыты, но каждый из них окажется соединенным с вами невидимыми нитями единой волновой функции.
— Что происходит, когда я покидаю свою пространственно-временную область?
— Все эти связи обрываются. Неизбежность следствий разрушается и должна быть воссоздана заново…
— О Господи. Стоит ли таких невыносимых испытаний путешествие сквозь время?
— Да. Ради достижения наших целей, — спокойно ответил Квакс.
— Это конец, — сказал Парц.
— Конец чего?
— Подумайте, почему КсиЛи строят мост из этой Вселенной? Что они в других Вселенных забыли?
— Я считаю, что, если мы узнаем ответ на этот вопрос, — торжественно заявил Квакс, — мы узнаем большинство таинственных истин нашей Вселенной. Но мы не знаем и не узнаем этого ответа. История, Парц, останется незавершенной.
— А что если КсиЛи вовсе не ищут чего-то там, по ту сторону своего Кольца? А бегут в другую Вселенную?
— Чего же, по вашему мнению, боятся КсиЛи?
Дезориентированный, оглушенный, Парц не смог ответить.
Сплайн по-прежнему несся вспять времени.
9
Джаар, «Друг Вигнера», ждал Майкла Пула у люка посадочной шлюпки с «Краба».
Пул стоял на трапе шлюпки, залитой мрачным светом Юпитера, и глядел на ожидающего его юношу, на рассыпанные вдалеке жилища Друзей, древние камни и возвышающийся надо всем совершенный овал Юпитера.
Он чувствовал себя слишком старым для предстоящего.
События предыдущего дня — посадка, встреча с Мириам, лавина новых знаний — явились для него мощным психическим возбудителем. Но сегодня возбуждение прошло, и он с явной неохотой очутился лицом к лицу с еще неведомой, но уже безусловной опасностью.
Мириам ночевала на борту шлюпки. У Гарри хватило такта прекратить демагогию о правах виртуалов и на несколько часов убраться с глаз долой. Но Майкл и Мириам спали порознь. Они ведь не дети. Держа друг друга за руки, они переговорили обо всем и в конце концов задремали в своих спальных контейнерах. Вожделение было бы неправильной реакцией на столетнюю разлуку. А уж тем более в нынешних столь неподходящих условиях некогда было думать о восстановлении их отношений.
Теперь Майклу страстно хотелось, чтобы не было никакого визита Гарри на «Краб» и последовавшего затем путешествия; он мечтал оказаться в полюбившемся ему Облаке Сорта и продолжать потихоньку копаться в далеких от жизни проблемах физики сверхплотной материи. Если бы ему удалось проветрить свои мозги, как это делает Гарри, тогда, конечно, он смог бы прямо, как в юности, взглянуть в лицо нависшей опасности.
Ну да ладно, черт с ним.
Майкл Пул спустился по трапу на густую траву южной Англии. Прямо перед ним стоял высокий и неестественно худой юноша в стандартной униформе Друзей. Из-под тонкого слоя ткани выпирали кости, придавая телу особенно болезненный вид. Гладко обритая голова венчала слабое, как у Ширы, тщедушное и незакаленное тело. У него были большие карие, но несколько водянистые глаза. Походка и поза, в которой он застыл, выдавали природную неуклюжесть. Пул подумал, что даже через пятнадцать столетий людям придется бороться со своими физическими недостатками. Однако здесь было что-то другое… И эти характерные для всех Друзей искривленные ноги…
Рахит! Разве можно, увидев это, умыть руки и вернуться на Землю? Сердце гулко забилось в его груди.
— Вы Майкл Пул? Очень приятно познакомиться.
— Вы, если не ошибаюсь, Джаар — гид, которого Шира обещала нам предоставить для ознакомления с аппаратом?
— Я инженер-физик. Надеюсь, вы хорошо выспались?
— Не очень, — сокрушенно вздохнул Пул. — У меня к вам столько вопросов!
Джаар торжественно кивнул.
— У вас проницательный ум, мистер Пул! Естественно, вам еще многое предстоит узнать…
— Шира пообещала, что пришлет кого-нибудь, кто ответит на мои вопросы.
Джаар двусмысленно усмехнулся, и в его лице Майкл заметил ту же отчужденность, которая столь неприятно поразила его в Шире.
Джаар казался абсолютно безразличным, его не интересовала ни легкая словесная пикировка, ни общение как таковое. Казалось, его ум занят другими, бесконечно более важными, проблемами.
— Шира сообщила, что не очень пыталась скрывать от вас то, о чем вы уже успели догадаться.
— Так вас сюда послали, чтобы посмеяться над стариком?
— Никто меня не
— Мне кажется, что это я должен гордиться знакомством с вами, Джаар.
Неловким жестом юноша пригласил Майкла следовать за ним. Бок о бок они пошли по освещенной пепельным светом траве.
— Вы второй Друг, с которым мы познакомились здесь… но вы кажетесь очень похожими… например, на Ширу. Забудьте о моей грубости, Джаар. Скажите, почему все «Друзья Вигнера» столь похожи друг на друга?
— Я так не считаю, мистер Пул.
— Зовите меня просто Майклом. Но вы все столь спокойны, столь необычно уверенны… необычно для людей, только что сумевших удрать от флота Квакса, а затем волей-неволей проскочивших невредимыми в седую древность…
— Я полностью уверен в том, что мы правильно поступили, отправившись в это время.
Майкл утвердительно кивнул.
— Я понимаю, этот ваш проект… Но вы так и не объяснили мне, в чем же он заключается.
— Как и вы, я был рожден с ужасным недостатком — пытливым умом. По-видимому, это и для вас нестерпимая пытка — угадывать новые, неизвестные вам знания, но быть лишенным доступа к ним. — Джаар мягко усмехнулся. Его громадная лысая голова почему-то напомнила Майклу большое куриное яйцо. — Но вы не должны считать нас одинаковыми; у Друзей самые неожиданные способности и наклонности. Для выполнения миссии отбирались самые молодые из Друзей, хорошо знающие физику, так что этими качествами обладаем все мы. Возможно, мы кажемся вам похожими из-за того, что происходим из одной и той же эпохи, столь отдаленной от вас; на самом же деле мы отличаемся друг от друга не меньше, чем вы.
