— Ну и что? — не выдержала тетя Соня.
— Да ничего. Ракета прошла насквозь… дальше где-то упала. А НЛО с тех пор уже не появлялось…
— Это точно — за нами наблюдает кто-то, — задумчиво сказала мать Алексея, — только, наверное, не с других планет, а из иных измерений… Миров же много, не только физический.
— Ну! — Славик поднял бокал, — За именинника уже пили, за маму пили, теперь за будущую счастливую семейную жизнь!
Зашумели, заговорили, зазвенели бокалами. Джейн отпила немножко — шампанское на вкус отдавало мылом.
— А день свадьбы-то назначен уже? — поинтересовался дядя Гриша.
— Через три месяца…
— А чего так долго? Теперь же быстро расписывают… Справку только в консультации получил, и все дела.
— Так видишь, венчаться хотят, — пояснила тетя Надя, — А в церкви — там долго положено ждать. И потом, у них пост будет, а потом уж, в январе…
— Ну ничего, подождут, — заявила тетя Соня, — Любовь будет крепче.
— За любовь! — крикнул Карен, снова разливая вино. Выпили за любовь. Тетя Соня расчувствовалась, на глазах появились слезы.
— Дорогие дети! — провозгласила она, — Вот смотрю я на вас и сердце радуется (тетя Соня всхлипнула), как же хорошо, что вы теперь будете вместе. Любите друг друга, а все остальное приложится… Главное — любовь бывает до первой ссоры. Не ссорьтесь, дети! Конечно, по пустякам можно, всякое бывает. Но вот как только вы друг друга начнете называть — ах ты, дура, а ты скотина, а ты козел, и пошло, и поехало — вот тут все, уже ничего не вернуть.
— Ладно, ладно, — предостерегающе сказала мать Алексея, — Ты уж помолчи…
— А что помолчи… да, все знают, что меня с моим мужем в храме Афродиты торжественно развели… только лучше бы не было этой церемонии. Да, я женщина, конечно, свободная, и в этом есть много преимуществ. Я много путешествую, у меня хорошая квартира, у меня кошки… но и в совместной жизни тоже очень много хорошего, положительного. Дети, не ссорьтесь, будьте счастливы!
— Джейн, а вы почему не пьете? — Лариса приблизилась к ней. Глаза женщины блестели, изо рта несло перегаром, — Пейте, вкусное же шампанское.
— Я вообще мало пью… извините, — Джейн улыбнулась.
— Я с моим мужем жила душа в душу, — заявила Лариса громко, — И меня никто не упрекнет, что я плохо воспитала сына!
— Да, мама, — весело сказал Алексей, — Я тоже думаю, что ты меня прекрасно воспитала! Ведь я же хороший, верно?
Славик с Кареном загоготали, Лена прыснула в ладошку.
— Вон я какой красивый, — Алексей приподнялся и повернулся с видом модели на подиуме.
Джейн почувствовала тошноту. Это был какой-то другой Алексей… снова другой.
Как он может быть своим в такой компании? Что у него общего с этими людьми?
— Извините, — она выскочила из комнаты, осмотрелась в поисках уборной… Ее не вырвало. Она просто села на край ванны, оперлась о раковину, уткнув в ладони лицо.
Почему все они говорят такими громкими голосами? И такие глупости? Неужели они не чувствуют, как все это пошло? Больше всего ей хотелось немедленно уйти из этого дома…
Ей даже не о чем говорить с ними. Ведь они могли бы заинтересоваться, хоть о чем-то ее спросить. Нет — воинствующее невежество слышит только себя. А что она может им рассказать? О Шекспире, о Кафке, о Лоддере? О проблемах демографии? О чем говорить с ними — их не интересует ничего, кроме того суррогата культуры, который они получают по ВН.
Она с удовольствием немедленно ушла бы отсюда… вот только — Алексей. Он тужится быть таким же, как они все. Непонятно, зачем, почему… мазохизм, вспомнила она термин из психологического заключения. Что-то странное, непонятное, какое-то свойство характера заставляет его быть изгоем среди своих, изгоем и предателем — и мучительно пыжиться, изображая своего среди чужих. Я должна понять, что это, решила Джейн. Что это за странное свойство, качество… почему он стремится жить среди них?
Она ни на минуту не верила в любовь Алексея к Лене. Это следствие все того же искаженного восприятия мира. Ему зачем-то понадобилось жениться на такой курице… даже среди не-ликеидов можно найти девушек посимпатичнее и поумнее. Наверняка его мать в молодости была куда лучше, чем эта Лена.
Впрочем, все, все они одинаковы…
Религиозный фанатизм? Вероятно, решила Джейн.
Неплохо бы поговорить с этой Леной, выяснить, что это за человек.
И тотчас, словно отзываясь на ее мысли, из коридора донесся тихий голос Лены. Джейн понимала, что подслушивать нехорошо, но… что ей остается делать? Она же в туалете, мало ли… Она не разобрала, что сказала Лена. На два порядка громче прозвучал голос матери Алексея.
— Леночка, послушай меня. Я тебя старше в два раза, — Лариса говорила своим обычным поучающим, уверенным тоном, — Ты согласна, что я немножко опытнее и больше понимаю в жизни?
— Да, конечно, — пискнула Лена.
— Так вот, послушай меня. Никогда не вытирай подливку с тарелки хлебом! По крайней мере, если ты хочешь жить с Алешкой… он ликеид, и для него это — как острый нож. Ты ему просто опротивеешь в первый же год! И когда жуешь, не надо открывать рот. Это некрасиво. Не расстраивайся, ты не виновата, сейчас детей совершенно не учат манерам. Я в ваши дела не вмешиваюсь, живите, как хотите. Я считаю, что родители не должны контролировать каждый шаг детей. Но я хочу тебе просто дать несколько полезных советов…
Лена с Ларисой, видимо, удалились в кухню — голоса затихали. Джейн взглянула в зеркало — надо же, покраснела… как будто это ей нотацию читали. Да, бедная Лена… такой безапеляционный тон, самоуверенность, наглость. Как девочка это перенесла? А за всем этим, скорее всего, кроется банальная ревность к сыну — он заменил матери Мужчину, она не хочет его никому отдавать. Обыкновенное дело…
Джейн вышла в коридор. Лариса протопала мимо нее, неся свою величественную фигуру и запах спиртного. Заметив на кухне фигурку Лены, ликеида проскользнула туда.
Против ее ожидания Лена вовсе не казалась расстроенной или обиженной. Она совершенно спокойно нарезала соленые огурцы, раскладывая их на тарелочке. Заметив Джейн, улыбнулась ей.
— Хотите попробовать? Лариса сама солит… Очень вкусно.
Джейн машинально положила огурец в рот, не замечая вкуса.
— Лена, а вы где работаете? — спросила она.
— Я оператор на текстильном заводе, — ответила девушка. Так… значит, даже высшего образования нет, отметила Джейн.
— А с Алексеем где познакомились?
— В церкви… мы с ним в одном приходе, — объяснила Лена. Джейн спокойно кивнула. Самообладание возвращалось к ней. Это всего лишь не-ликеиды. Это же дети… Как она может воспринимать их настолько всерьез?
Неужели обыкновенная ревность? Ерунда… здесь все намного глубже и серьезнее. Это надо понять и продумать. Что с Алексеем? Какие-то религиозные соображения?
— Вы давно дружите с Алексеем? — спросила она. Лена застенчиво глянула на нее… глаза ее, самые обыкновенные, небольшие, засияли.
— Нет… мы и не дружим, собственно. Знакомы где-то полгода… а два месяца назад он подошел ко мне и сказал… ну, предложил… замуж. Я так обрадовалась! Он такой хороший, правда?
— Да, — подтвердила Джейн, — Алексей очень яркая, интересная личность. Я летала в инспекторскую поездку, он возил меня, и произвел очень хорошее впечатление. Даже захотелось поближе с ним познакомиться… Вы знаете, я вообще интересуюсь русской культурой, поэтому и попала сюда на работу.
