два скелета…
– Ага, и Белозеров приходит к ним с протоколом допроса, – на полном серьезе продолжил Савушкин.
Дворники с ужасом слушали этот треп, не понимая, как реагировать.
– Наиля, – Савушкин глянул на часы, – хотя бы три дня постарайтесь не выходить из дома. Ради вашей же безопасности. По секрету скажу, мы прямо сейчас выставим у вашего дома очень незаметную охрану.
– А вот какой степен нэзаметност? – важно поинтересовался Абдул.
– Ты муху видел? – спросил Савушкин.
– Канычно.
– А маленькую мошку?
– Тожи видел.
– И вот представь, на этой маленькой мошке сидит еще одна очень маленькая мошка.
Абдул изумился:
– Такой малэнький?
– Да. И вот эта самая незаметная маленькая мошка и будет ваша охрана.
Кошкин пояснил:
– Нанотехнологии, однако…
Абдул понятливо кивнул:
– Надо, надо тэхналогия…
Настя, дождавшись, когда закончили вешать лагман на уши перепуганным дворникам, подошла к Савушкину.
– Надеюсь, ты меня позвал не только для того, чтобы использовать в качестве понятой? Посидим где- нибудь? День был просто сумасшедший… И ты, кажется, меня приглашал?
Савушкин оглянулся на тещу, которая намертво прицепилась к Кошкину и что-то пылко говорила, вздохнул:
– Не могу… Я заминирован. Сзади – теща.
– Твоя?
– А чья еще?
– Зачем ты взял ее?
– Давно просилась, – печально ответил Никита.
– И я, значит, тоже напросилась?
– Настя, прекрати, – оглянувшись на тещу, с мольбой попросил Савушкин. – Давай завтра?
– Вместе с тещей? – с сарказмом уточнила Настя.
– Да с ней просто экспромт получился – не могли найти понятых.
– И со мной тоже – экспромт? – Настя все более распалялась.
– С тобой – эксклюзив! – брякнул Никита.
Прекрасные глаза Насти сверкнули, как искры короткого замыкания, устроенного тещей в подвале. Даже страшнее…
– Да иди-ка ты, Никита, к теще. Иди в семью! Семья – основа бытия! – вынесла Настя приговор. – А я куколкой по вызову больше быть не хочу. Прощайте, Никита! Кстати, эксклюзивы ваши мне тоже не нужны.
Она стремительно и не без изящества села в машину и мгновенно исчезла.
Присутствующие открыли рты.
– А протоколы, блин, кто будет подписывать? – возмутился Белозеров.
Теща, которая уже унюхала особый разговор между Настей и Никитой, напомнила о своем существовании.
– Давайте, где надо там черкнуть во имя правосудия…
Она лихо подмахнула листы, которые протянул Белозеров, и поинтересовалась:
– А чегой-то она так быстро умчалась?
Савушкин нейтральным голосом пояснил:
– Вспомнила, что утюг забыла выключить.
Больше вопросов в этот поздний вечер никто не задавал.
В своем маленьком мирке события дня переживала семейная чета дворников.
Абдул восседал на армейском табурете, Наиля стояла на коленях и по обычаю предков мыла ему ноги в тазу, делая это с великим отвращением, понимая, что в гигантской Москве подавляющему числу женщин такой кошмар и в голову бы не пришел.
Мысли же хозяина были заняты только что услышанным писком комара.
– Слышишь, кричит? – шевельнул пальцами ног Абдул. – Маленький мошка… Может, это наша охрана?
Комар, однако, зудел в разных местах, и Абдул, не желавший тратиться на очки, безуспешно пытался увидеть его. А тут отравленная эмансипированным воздухом Москвы Наиля резко, даже чрезмерно, дернула ногу мужа, давая понять, что надо вытирать. Он, понимая в данную минуту беззащитность своего положения, без слов подчинился, выдернул ногу из воды. Блуждая взглядом, как мартовский кот, Абдул все еще продолжал пытаться увидеть насекомое. Наиля со злостью вырвала из таза вторую ногу, вытирать не стала. А комар летал уже над головой Абдула, делая прицелочные виражи. Наиля встала, выпрямилась, вспомнив вдруг мимолетно картину, висевшую в кишлачном клубе, – «Женщина Востока снимает паранджу»… Комар, конечно же, избрал лысину хозяина квартиры. Абдул все понял, скосил, как только можно, глаза на лоб и вопросительно посмотрел на жену.
– «Let it be», – сказала Наиля, вспомнив остатки английского языка и любимую песню веселых парней из Ливерпуля, и, сняв со своей крохотной ножки тапочку, прихлопнула комара. Удар по лбу не произвел на Абдула никакого впечатления. Послушная супруга двумя пальчиками аккуратно отклеила трупик насекомого и бросила в тазик.
Абдул, в предвкушении всех прелестей Камасутры, покровительственно похвалил:
– Молодец! В моем доме мошка никогда не будет защищать женщину!
Еще одна московская супруга в тот поздний вечер ждала запропастившихся куда-то мужа и еще свою маму. Муж, впрочем, раньше одиннадцати вечера и не приезжал. Наконец тренькнул звонок, Наташа бросилась открывать. На пороге стояли расстроенный Никита и все еще возбужденная Матильда Жановна.
– Вы вдвоем? – изумилась Наташа.
– Да, мы с Никитой ездили на задержание убийцы! – с легкой небрежностью сообщила мама.
– Ужас! – Наташа застыла, переваривая новость. – И что?
– Ускользнул из рук буквально в последнюю минуту, – начала рассказывать теща. – Представляешь? И утащил с собой мертвую деву.
– Я подогрею ужин, потом расскажешь! – крикнула уже из кухни Наташа.
– Ужин отменяется! – объявила теща. – У нас – срочная летучка!
Она решительно прошла в комнату. Наташа вынужденно подчинилась, зная, что тут лучше уступить. Никите уже было все равно.
– Никита, можно я буду называть тебя по званию? – заговорщицки спросила теща.
Никита переглянулся с женой, она пожала плечами и развела руками.
– Да-да, конечно!
– Товарищ майор, у меня есть очень серьезные наблюдения и выводы по делу… Ната, разговор служебный, поэтому посиди пока на кухне.
Наташа криво усмехнулась, вздохнула и пошла на кухню.
– И не вздумай подслушивать!
Неожиданно Матильда Жановна метнулась к рабочему столу, взяла лист бумаги и маркеры. Из-под ее
