я приказал таксисту остановиться в узком переулке, дал ему триста долларов и посоветовал держать язык за зубами. Потом вместе с Бенито мы поймали на Садовом кольце частника и сделали остановку у мусорного бака, стоявшего, как водится, у парадных ворот подъезда.
Нет ничего забористей «коктейля» «кураж с экспромтом». Мой однокурсник по училищу по имени Петя, став офицером и получив лейтенантские погоны, в свободное от службы время переодевался в форму курсанта с нашивкой первокурсника и выходил в город на маршруты, где комендатура выставляла военные патрули. Забава была просто убойная. «Эй, патруль! – кричал Петя чинно прогуливающимся во главе с офицером военнослужащим. – Догони!» Ошалевший от такой наглости офицер давал команду «фас!» – и начиналась захватывающая погоня. Имея разряд по бегу, Петя по хорошо ему известным подворотням уходил легко, играючись. Чтобы усилить остроту ощущений, он с каждым разом все ближе выныривал перед патрулем, куражился, шлепая себя по заду. Курсанта-отморозка безуспешно выискивали в училище. Попался он, когда по распоряжению коменданта в патруль стали назначать спринтеров из спортроты. Скрутили Петю, посадили на гауптвахту, там и открылся его секрет. Получил он десять суток за циничное нарушение формы одежды...
Играться, но не заиграться... Я еще раз набрал номер Баздырева и подтвердил свою готовность пообщаться тет-а-тет. И попросил обойтись без дурацких засад, переодетых в старушек спецназовцев, «влюбленных парочек», раздувшихся от бронежилетов, безногих инвалидов со стреляющими костылями, и костоломов, знающих три слова: «Лежать! Пердеть! Бояться!» Паша пообещал полный «конфиденц». После чего я, выключив в телефоне звуковой сигнал, аккуратно положил его в мусорный бак: между пакетом от кефира и ребрами бывшего домашнего животного. Бенито, присутствовавший при церемонии погребения, одобрительно кивнул и сказал, что мобильник «нул?вый», записан на «подставника», а сим-карт у него целый кулек.
Я вновь чувствовал себя охотником, как в далеком Афганистане, когда я был командиром группы пограничного спецназа. Тогда мы осуществляли «активную защиту границ Советского Союза». Говоря проще, на территории «дружественного» Афгана с помощью воздушной разведки и в «свободном поиске» выслеживали и уничтожали банды моджахедов, караваны с оружием и героином. Великое было время, когда за своей спиной ощущал дыхание Великой Страны и чувствовал себя ее Защитником.
Времена изменились. Нет былой страны, и патриотизм «нового мышления» восстанавливают из осколков разбитого зеркала, примеряя, отражает ли сохранившийся фрагмент сегодняшние реалии...
В беге по кругу преследователь иногда становится преследуемым. Для этих целей Москва с ее многочисленными дорогами-кольцами – лучший город.
Закончив с телефоном, мы отъехали к соседнему дому, так, чтобы был виден наш обеспеченный сотовой связью мусорный бак.
У Бенито закурлыкал мобильник, послушав, он протянул его мне:
– Это Сильвио.
– Слушаю, Сергей Ильич!
– На мой телефон звонили двое, искали тебя, сказали, твой мобильник не отвечает. Он с тобой?
– Да, – ответил я на всякий случай. – Кто звонил-то?
– Паттайя, потом – Мария.
– А этой что надо?
Сильвио не выдержал:
– Разбирайся сам со своими бабами!
– Извини, меня они, мягко говоря, тоже притомили...
– Вы где сейчас?
– На Садовом.
– Дай трубку Бенито!
Содержание их разговора свелось к тому, что Сильвио распорядился от его имени позвонить некоему Кренделю с наказом приехать вместе с машиной.
Крендель – крепыш из тех, кого называют «пехотой», – приехал минут через двадцать на потертой «BMW»; немногословно предложил свои услуги. Мы отпустили частника и пересели к Кренделю.
Я понимал, что приманка примитивна; даже дети знали, что включенный телефон сотовой связи позволяет с большой точностью установить его место нахождения. Но существовали правила сыска, требовавшие отрабатывать все версии. И эти версии не исключали, что я полный дурак (кстати, сбежавший из дурдома), что мне надо быть на включенной связи, что, наконец, я такой молод?ц, что уже впарил этот телефон какому-нибудь левому
Заручившись согласием Сильвио, я отдал Кренделю приказ следить за мусорным баком. Браток молча выпучил глаза... По понятиям лишние вопросы не задавались. Поэтому я разъяснил также, что следить надо и за лицами, покушающимися на содержимое бака. Нет, пресекать эти попытки не надо. Просто тут же докладывать по телефону Бенито. В открытой связи бак называть словом «мусор».
После чего я предложил поехать в казино. Бенито молча вздохнул. Он тоже устал. Можно было возвратиться в загородный дом Сильвио. Но инстинкт охотника заставлял меня с риском вернуться на звериную тропу и увидеть, застать врасплох своих друзей-недругов. Все смешалось, кто есть кто...
«Подлечиться бы вам, молодой человек, зря, зря сбежали, – нашептывал потусторонний гнусный голосок. – Чего вам не хватало: первоклассные доктора, уход, покой, сортир, клистир...»
– В казино! – повторил я.
В заведение мы вошли без проблем. В том смысле, что моя фамилия, видно, еще не попала в черный список. Не успела...
Я встретился глазами с Паттайей. Она была на привычном месте, за столом шла вялая игра двух клиентов.
Навстречу нам из-за стойки бара с радушием хозяина шагнул Профессор. Дядя Коля уже порядком нагрузился, из чего можно было сделать вывод, что он или проигрался, или же что-то умудрился выиграть. Впрочем, иных вариантов не было. Но я не угадал, на этот раз причина безоблачного настроения была другая.
– Мы с Сергеем Ильичом продали черный бриллиант твоему китайцу. За полтора миллиона долларов. Половину суммы я отдал твоему другу. Все по-честному?
Я согласился. Но почему Сильвио ничего мне не сказал о готовящейся сделке?
Я почувствовал себя человеком, споткнувшимся на бегу и упавшим под общий хохот в грязь... Нет ничего тошнее, чем соприкосновение с предательством, в его рафинированном или скрытом виде.
Сильвио надо избавиться от меня. Мудрый старый удав, свесившийся со своей ветки, понял, что я не охотник, а добыча и что на свободе, а скорее и на этой бренной земле мне осталось недолго...
Меня даже не тронуло появление степенного человека в строгом темном костюме, который представился распорядителем казино и, извинившись, попросил в течение получаса покинуть их заведение. Повторный налет спецназа и «маски-шоу» в течение одних суток не лучшим образом сказываются на репутации казино.
– Именно по этой причине мне не хотелось бы вызывать милицию.
Разумеется, эффект был бы все тот же...
Я распрощался с Профессором и подошел к Паттайе. Игроков за столом уже не было.
– Поедешь со мной?
– Я потеряю работу.
– Это Лао нашел тебе эту работу?
– Да. Я тебе уже говорила.
– Сколько ты получаешь на ней?
Паттайя назвала сумму, которая не поразила воображение, и добавила, что половину у нее забирает Лао.
– Он один из акционеров этого казино.
– И за такие деньги ты надрываешься... Рабовладельцы долбаные! Найду я тебе работу...
На душе стало еще гаже, как случается, когда сверкавшая на солнце белизна снега превращается в черную слякоть.
– Слушай, Патка, я все хотел спросить: тебе сильно попало от Лао за ту веселую проделку с веревочкой
