— Если бы мой ребенок умирал, — нажал он, — я бы не думал в первую очередь о собаке.
— Вы правы, — шмыгнул носом Бино. — Вы абсолютно правы.
Они направились к банкомату. Потом Тексако пересчитал деньги, но не отдал Бино. По пути в бар к Плуту Роджеру они оба видели Викторию — она по-прежнему сидела в кресле и читала — и Джона по прозвищу Бумажный Воротничок, сидевшего у шестнадцатых ворот в ожидании рейса на Даллас. В баре Плут Роджер собрал вокруг себя уже целую толпу. Три женщины, служащие аэропорта, гладили его и почесывали за ухом. Бино достал бумажник и вынул сертификат Американского собачьего клуба.
— Вот подтверждение его родословной, — сказал он, протягивая Тексако красиво оформленную никчемную бумажку. После чего тот наконец расстался с деньгами. Бино передал ему поводок, затем поцеловал Роджера. — Прощай, дружище. Извини, но, может быть, с твоей помощью удастся спасти Синди. — Роджер лизнул его в лицо. — Бино поднял на Тексако глаза, в них светилась грусть. — Его зовут Сэр Энтони Аквитанский. Он любит «Педигри дог-чау», говядину с ливером и курятину. А чтобы побаловать, я покупал ему «Собачьи лакомства от Альпо».
— Я это учту, — сказал Тексако. Затем взял поводок и торопливо вышел из бара.
Плут Роджер поплелся за ним. Он был хорошо выдрессирован. Каждый раз, когда Тексако собирался натянуть поводок, Сэр Энтони Аквитанский оказывался рядом.
Тексако направился на поиски седого человека с хрустящими стодолларовыми купюрами в дипломате. У шестнадцатых ворот, где был объявлен рейс на Даллас, его не было. Тексако заволновался. «Он же был здесь всего несколько минут назад!»
Затем объявили посадку на рейс на Майами. Виктория встала и пошла к пункту контроля, где предъявила билет, подождала, пока просветят сумочку, прошла под аркой и двинулась дальше по пандусу. Бино последовал за ней. Тексако с ужасом наблюдал, как они удаляются. Бино тоже прошел под аркой, повернулся, сунул в рот два пальца и свистнул. Плут Роджер немедленно сорвался с места и побежал.
— Ты куда? — крикнул Тексако и потянул за поводок. Тут же выяснилось, что ошейник у Роджера был на липучках «Велкро»,[36] и он помчался вперед как пуля, оставив огорошенного Тексако держать поводок с пустым ошейником.
Роджер проскочил под аркой и прыгнул на руки Бино. После чего тот ступил на эскалатор и исчез из виду вслед за Викторией. Тексако Филлипс ринулся за ними. Он начал прорываться через пункт контроля, но два аэропортовских копа схватили его за руки, пытаясь остановить. То, что произошло дальше, имело самые печальные последствия. Экс-полузащитник «Патриотов» провел левой довольно содержательный хук и достал одного из копов. Тот упал без чувств, а Тексако Филлипс вприпрыжку побежал по пандусу, преследуемый командой обозленных аэропортовских копов.
— Мой пес! — кричал он. — Мой пес! Они, бля, украли моего пса!
Но копы слушать его не собирались. Они были слишком заняты игрой «догони и задержи», поэтому вначале старательно обработали и без того плоское лицо Тексако полицейскими дубинками, начиненными металлом, а также произвели несколько бейсбольных ударов по его сморщенным яйцам. После оросили «Мейсом»,[37] пока не иссякли баллончики. Тексако Филлипс валялся на полу, напоминая выброшенную на берег рыбу.
Бино и Виктория остановились, открыли складной ящик с надписью: «Таможня США. Собаки на службе контроля за соблюдением законов о наркотиках», посадили туда Роджера, а затем поднялись на борт самолета и устроились на своих местах в первом классе.
Бино пересчитал четыре тысячи пятьсот долларов, только что полученных от повязанного по рукам и ногам Тексако Филлипса, положил их в конверт, заклеил и надписал: «Джону Бейтсу». Затем позвал служащую аэропорта, сопровождавшую пассажиров к самолету.
— Не могли бы вы пройти с этим конвертом в билетную кассу и вызвать по радио джентльмена, фамилия которого указана вот здесь? Передайте ему, что все достать не удалось, так что ему придется обойтись четырьмя с половиной.
— Хорошо, сэр.
Назад служащая аэропорта возвратилась довольно быстро и сказала, что мистер Бейтс ждал у кассы и она передала ему конверт и сообщение.
— А что там был за шум? — спросил Бино, приятно улыбаясь. — Этот человек, за которым гнались полицейские, что он сделал?
— Пытался прорваться через пункт контроля пассажиров. Это считается федеральным преступлением. Говорят, у него был пистолет. А за это минимальное наказание — десять лет. Так что, боюсь, мы его не скоро увидим.
— Неужели? — притворно удивился Бино.
— Конечно. К таким вещам ФБР относится очень серьезно, — ответила она и удалилась.
— Надо же, — улыбнулась Виктория, — с помощью одной собаки мы убили двух зайцев.
Плут Роджер в ящике завилял хвостом, как будто требуя заслуженных аплодисментов.
Через десять минут самолет взлетел, направляясь в Майами. Там они должны были сделать пересадку на Багамы.
Тексако Филлипс был устранен. Теперь пришло время ввести в игру Томми Рина.
Часть четвертая
Ввод лоха в игру
Порой лжи люди верят охотнее, чем правде.
Глава 16
«Сейбе-бей»
По прибытии в международный аэропорт Фрипорта Плуту Роджеру согласно существующим на Багамах правилам сделали укол от бешенства, после чего выдали ветеринарный сертификат. Теперь он сидел на переднем сиденье взятого напрокат английского «форда» с кондиционером, унылый, с новенькой пластиковой биркой на ошейнике, где говорилось, что он прошел проверку в инспекции министерства сельского хозяйства и торговли Содружества Багамских островов.
Автомобиль проехал по обсаженной пальмами аллее и свернул направо, на скоростное шоссе Большой Багама,[38] направляясь к клубу «Сейбе-Бей», который был расположен в самой восточной оконечности острова. Они миновали Пеликанью гору, проехали через пыльную деревушку Маклинс-Таун, в которой оказалось много строений XV века, то есть времен Колумба, которые все были выкрашены в яркие цвета и прятались в тени огромных кипарисов. Разумеется, хватало и жалких лачуг, построенных из консервных банок с навесами на деревянных подпорках перед дверями, отчего издали казались похожими на сгорбленных стариков, опирающихся на клюку, под испепеляющим тропическим солнцем.
Архитектор, построивший клуб «Сейбе-Бей», очевидно, был человеком знающим. Поместив его на самой оконечности острова, он умело использовал то обстоятельство, что строения будут обдуваться ветрами Атлантики, а также пассатами из глубины острова, с пролива Провидения.
Бино свернул под арку в европейском стиле со статуями Магеллана и Колумба по бокам на извилистую дорогу с белым покрытием из ракушечника. Справа виднелось великолепное поле для гольфа, спроектированное Арнолдом Палмером.[39] Наконец впереди показалось здание клуба. Оно представляло собой смесь архитектурных стилей, которые причудливо дополняли друг друга. В брошюре, которую Виктория купила в аэропорту, говорилось, что вход в клуб и порткоше
