Кабинет Свердлова в Смольном. То же самое, лишь видны следы прямого попадания снаряда.
Портрет Брежнева наклонился, всюду пыль. Радио негромко играет прискорбную мелодию. Звонит телефон на столе. Прерывается. Начинает звонить снова. Междугородний. Грохот шагов, как будто наступает целый полк. Это Керенский, за ним генерал Краснов, Колобок, Мальвина, Коган, Симеонов и еще какие-то люли. Журналисты. Видеокамеры.
Керенский проходит к телефону.
Керенский. Смольный слушает. Моя фамилия Керенский. Да, я председатель Временного правительства. Что вам делать? Как ваша фамилия? Так вот, господин Шишкин. Собирайте в Тульской области Учредительное собрание, проводите демократические выборы. И отдайте власть достойным… Как быть коммунистам? Вопрос о запрете радикальных партий будет рассмотрен Верховным судом.
Керенский(своим соратникам). Тульский обком действует.
Тут же звонит снова междугородний.
Да? Кто говорит? А, Леонид Ильич? Нет, не Сталин и не Свердлов. И даже не Ленин, опять не угадали. Так что не надо на меня кричать. Ке-рен-ский… Дорогой Леонид Ильич, такие цитадели, как Зимний дворец, сдаются лишь однажды. Не надо искушать судьбу… Ничего мы вам не отдадим. Ну что ж, принимайте меры. Собирайте Политбюро.
Снова звонит телефон.
Керенский у телефона! Что? Да погодите вы! Кто здесь в иностранных языках силен? Кажется, английский.
Коган(берет трубку). Гуд морнинг… Йес. Йес… Йес… о, ноу! Сэнк ю!
Краснов. Что он сказал?
Коган. В общих словах… понимаете, Александр Федорович, я проходил английский язык в школе и числился среди лучших учеников…
Керенский. Жалко, что ничего не понял.
Коган. Я понял! Коммунизм – капут! Либерти – йес!
Колобок. Эх ты, Коган. Может, из-за твоей темноты мы потеряли международную поддержку.
Появляется Нетудыхата. Он несет портрет Николая Второго. Он снимает со стены портрет Брежнева и на его место вешает портрет царя. Никто не замечает этого.
Мальвина. Александр Федорович, Саша, можно, я попробую? Я же очень способная. Я уже шесть лет иностранного мужа ищу – столько за это время выучила!
Керенский поднимается, уступает ей место. Снова звонит телефон.
(Отвечает по-английски с сильным русским акцентом.) Йес! Тзе секретари ов тзе прайм министр ов тзе фри Раша. Гуд морнинг, мистер президент. Ай шел транслеит фор тзе прайм министр. (Оборачивается к группе слушателей.) Президент Джонсон. Посылает вам свои поздравления в связи с приходом к власти. Желает успеха.
Керенский. Скажи президенту Джонсону, что мы благодарим его лично и американский народ за поддержку России в тяжелую историческую минуту борьбы с мировым коммунизмом. Будем надеяться на политическое и экономическое взаимопонимание…
Мальвина. Медленнее, Саш!
Тут Керенский видит, что вместо Брежнева появляется Николай Второй.
Керенский(принимая от Нетудыхаты портрет). Вот это лишнее. Наш народ вряд ли выскажется за монархию. Поищите-ка более демократический портрет.
Нетудыхата. Но вашего портрета найти не удалось. Мы все хозуправление перерыли.
Керенский. И не надо. Надеюсь, этого не случится.
Антипенко, который пробился в угол комнаты, хлопает в ладоши.
Семен Остапыч, оставьте ваши манеры!
Антипенко. Разумеется, Александр Федорович.
Керенский помогает снять портреты, и в это время Антипенко склоняется к Мальвине и шипит.
Какой он тебе Саша! Ты что хочешь, чтобы я тебя под трибунал отправил? Ты какое имеешь право оскорблять главу государства?
Мальвина. А пошли вы…
