Однако она перестала искать книгу, подошла к нему и встала рядом. Она смотрела скорее не на телеэкран, а на своего помощника. Ей не нравился его вид - безразличный, раздраженный, подавленный. Более чем когда-либо ей казалось, что он недосыпает. Под глазами круги, морщинки боли залегли на молодом лице. Она надеялась, что это не приближение одного из тяжелых периодов его жизни. Она полагала, что просто разболелись его травмы, или он опять думает о том, как тяжело все это на нем сказалось… Ей захотелось потрепать его по плечу. Но вместо этого она сказала:
- Скоро эти марсиане прилетят сюда?
- О, думаю, еще не скоро, - мечтательно сказал Сэйр. -Этой ночью умер еще один.
- Еще один марсианин? Так в живых осталось пять?
- Нет-нет, еще один из команды. Вы же знаете, многие из них очень слабы.
Профессор Мариано кивнула. Всех, по ее мнению, чересчур беспокоили проблемы марсиан и астронавтов, и мало кого тревожили проблемы Земли.
- Ох-ох, - сказала она. - Опять залепили выходные отверстия в ульях. Я отчистила их. Думаю, сегодня это была пластинка «Херши». Дети, - сказала она, поворачиваясь к стеклянному улью с прямыми стенками, стоящему в противоположном конце комнаты. Насекомые без конца ползали в нем, перебираясь друг через друга. -Правильно бы сделали, - сказала она, - если бы, скрещенные с африканскими пчелами, закусали бы нас до смерти. Сол! Что это?
Она только сейчас заметила стоящее в горшке на окне растение с красными бутонами. Несколько часов назад его не было.
- О, - сказал, не оборачиваясь, Сэйр, - я принес образец вербейника. Я подумал, что если изучу его, то выясню, для чего он годится.
- Вы ищете чем бы заняться, верно? Но было бы лучше, - резко сказала она, - если бы вы нашли способ уничтожать его. Он - чужой здесь. - Она вздохнула и задумалась. - Вот если бы дети решили, что смогли бы хорошенько побалдеть с него? Пробрались бы ночью и повыдергали бы? Не могли бы федеральные власти распространить это по всей стране на рекламных щитах?-она рассмеялась, довольная тем, что нашла что- то, чтобы развеселить Сола… И ей стало неприятно, очень неприятно, когда она увидела, что он не улыбается.
Соломону Сэйру мало чему было улыбаться именно сейчас, когда его проблема все еще не была решена. Поскольку он не знал, как ее решить, он попытался забыть о ней. Он занимался делами, которые не входили в его обязанности или которые не нужно было делать. Когда делать было нечего, он плюхался на стул перед телевизором, чтобы марсиане попытались отвлечь его от проблем. Он смотрел видеоклипы и теледискуссии с участием специалистов - Карла Сагана, Рея Брэдбери и еще какого-то русского, чье имя он не смог уловить, - они говорили о спутниках. Он не всегда слушал то, о чем они говорили, но продолжал смотреть. Он смотрел даже тогда, когда марсиан давно перестали показывать, и станция перешла к передаче четвертого периода баскетбольного матча недели, когда «Маринерс» выиграли у «Чикаго» пять - ноль.
Баскетбол не был решением его проблем. Проблема была в том, что тормоза «линкольна» окончательно вышли из строя, и наладка их съела те деньги, которые он собирался потратить на наркотики. У него в кармане лежали три доллара и сорок центов, а деньги он получит только через два дня.
Невозможно долгий срок.
Сол больше не мог заставить себя сидеть спокойно ни минуты. Трех долларов было мало. Этого хватило бы только на бензин, чтобы добраться до торговца. Он даже не был уверен, что при нынешнем самочувствии сможет довести машину до города. Но если он сможет, думал он, может, Рэйзора хоть на этот раз удастся уговорить.
Он должен был успокоиться.
Ну, конечно, профессор только пошутила, сказал он себе. И все равно - он начал срывать листья сорняка с пурпурными лепестками. Он положил их в духовку, которую доктор Мариано держала, чтобы подогревать сосиски к обеду. Когда они начали, судя по запаху, подгорать, он растолок их и набил ими свою дешевую трубку.
Они хотя бы горели. Вот и все. Запах был ужасный, он хрипло закашлялся. Когда трубка выгорела, у него было такое ощущение, что он проглотил колючую проволоку. Никакого ощущения эйфории, даже намека… Проблема осталась.
Сол никогда ничего не крал из природного заповедника. В этом была его гордость - он никогда ничего не крал для того, чтобы заплатить за наркотики и не собирался это делать.
Но все же… если что-нибудь позаимствовать и отдать назад прежде, чем кто-нибудь заметит… Он знал, что в нижнем ящике стола у профессора лежит маленькая коробочка для денег.
Ящик был заперт. Сол терпеливо засунул в скважину ножницы для бумаги. Ящик не отпирался. По крайней мере, так. Когда, наконец, он плюнул на осторожность и тишину и взломал его отверткой, он обнаружил там двенадцать центов, полдоллара с профилем Кеннеди и собственноручную долговую расписку профессора на двадцать пять долларов. Решения не было и здесь.
Нигде, насколько мог видеть Соломон Сэйр. Если и была надежда, так только на сочувствие и человеческую порядочность торговца наркотиками.
Сол с великой осторожностью вел свою машину по перегруженным улицам. Поздние пассажиры ехали из города, жители пригородов ехали в город, чтобы провести вечер. Он поехал по длинному пути, поскольку мелких денег на штраф у него не было, и к тому же его начала бить дрожь.
Судьба была к нему милостива. В столовой не было никого кроме Рэйзора, сидевшего сгорбившись над чашкой холодного кофе у края стойки.
Рэйзор не был милосерден.
- В кредит не даю, парень, - сказал он, даже не поднимая глаз от кофе.
- Но я хороший клиент, приятель. Ты же знаешь, я всегда плачу. Послезавтра…
- Послезавтра можешь прийти, если захочешь, -сказал Рэйзор, уткнувшись в чашку.
- Я не могу столько ждать, - объяснил Сол. Он очень убедительно объяснил, считал Сол, если бы только продавец это понял. - Понимаешь? Дело в том, что я не смогу достать денег раньше послезавтра, понимаешь? Я же сломаюсь.
Рэйзор, наконец, посмотрел на него.
- Пойди и достань деньги, - посоветовал он.
- О нет, - взмолился Сол. - Если я попытаюсь кого-нибудь ограбить или сделать что-то в этом роде, меня же точно возьмут. И у меня в тюрьме будет ломка, понимаешь? Я же умру! Я… я не знаю, что мне делать, - в отчаяньи сказал он. - А что, если я не сумею держать рот на замке? То есть, если они предложат мне сделку…
Рэйзор встал. Быстро глянул в окно на пустую стоянку.
- Что ты сказал? - тихо спросил он. - Ты меня сдашь?
- Я не говорил этого! Я не хочу никаких сложностей, но… пожалуйста, - униженно сказал он. - Я заплачу вдвое. Клянусь.
Торговец оценивающе посмотрел на него. - Посмотрим, как ты сдержишь слово, - сказал он наконец.
Сол не мог заставить себя доехать до дома. Он повернул «линкольн» к природному заповеднику, выбежал открыть ворота, въехал внутрь, не позаботившись закрыть их за собой. В домике он зажег весь свет и рывком распахнул дверь в уборную. Закатал рукав рубашки и пережал руку резиновым жгутом. Вены вспухли, как на руках профессора Мариано. Пришлось поискать неисколотый участок, но когда наступила эйфория, он сполз по стене на пол рядом с унитазом, чтобы насладиться ею.
Вокруг него мир менял цвет. Маленький туалет с голыми стенами стал теплым и милым, даже у розового пластикового стульчика появился красивейший из тех, какие он когда-либо видел, оттенок. Даже его позвоночник не болел. О, конечно, поправил себя Сол, улыбаясь, он
Он мельком глянул на «линкольн», стоящий снаружи со все еще зажженными фарами, и ухмыльнулся -
