Марни снова машет мне. Приходится махать ей в ответ, пока Эндрю, чертыхаясь, с трудом втискивает мою сумку в маленький багажник. Он всю дорогу катил ее и только сейчас понял, какая она тяжелая.
Но месяц – поистине большой срок. Самой не верится, что я взяла с собой меньше десяти пар обуви. Шери даже сказала, что гордится мною: ведь мне хватило здравого смысла не брать холщовые туфли на платформе. Правда, в последний момент я все же впихнула их в сумку.
– Почему эта девочка называет тебя Дженифер Гарнер? – интересуется мистер Маршалл. Он тоже машет Марни, пока дедушке с бабушкой, или кем там они ей приходятся, не удалось загнать девочку в машину.
– О, – говорю я, чувствуя, что краснею, – мы сидели рядом в самолете и просто играли, чтобы скоротать время.
– Как мило. – Мистер Маршалл начинает махать с еще большим воодушевлением. – Не все молодые люди понимают, что к детям надо относиться с уважением, а не снисходительно. Важно подавать хороший пример молодому поколению, ведь семьи в наше время так нестабильны.
– Согласна с вами, – отзываюсь я, как мне кажется, с достоинством.
– Боже! – Эндрю попытался поднять мой рюкзак. – Что у тебя там такое, Лиз? Труп, что ли?
Мои достойные манеры трещат по швам, и я лепечу:
– Только самое необходимое.
– Прошу простить, что моя колесница не такая стильная, – говорит мистер Маршалл, распахивая дверцу автомобиля. – Вы, конечно, привыкли к другим автомобилям у себя в Америке. Но я почти не пользуюсь машиной, поскольку хожу пешком до школы каждый день.
Мне тут же представилась очаровательная картина, как мистер Маршалл шагает по узкой улочке в пиджаке в «елочку» с кожаными нашивками на локтях, – а не в лишенной всякого вдохновения куртке, которая на нем сейчас, – и, возможно, рядом с ним трусит кокер-спаниель или даже два.
– Да что вы, она замечательна! – Это я о машине. – Моя ненамного больше.
Не понимаю, почему он стоит у двери и не садится внутрь. Потом он говорит:
– После тебя, Лиз.
Он хочет, чтобы я вела? Но… я ведь только приехала! Я даже не знаю, куда ехать!
И тут до меня доходит, что он держит открытой вовсе не водительскую дверь… это пассажирское место. А руль с правой стороны.
Ну конечно! Мы же в Англии!
Я смеюсь над своей ошибкой и усаживаюсь на переднее сиденье.
Эндрю захлопывает багажник, идет вперед и видит, что я уже сижу на пассажирском сиденье. Он возмущенно смотрит на отца. – А мне что, в багажнике сидеть?
– Следи за своими манерами, Энди, – отвечает мистер Маршалл. Мне так странно слышать, как Эндрю называют Энди. Для меня он исключительно Эндрю.
Хотя, если честно, в этом кожаном пиджаке он больше тянет на Энди, чем на Эндрю.
– Леди на переднем сиденье, а джентльмены – на заднем, – продолжает мистер Маршалл, улыбнувшись мне.
– Лиз, я думал, ты феминистка, – усмехается Эндрю. – Неужели ты смиришься с таким обращением?
– Конечно, – говорю я, – Эндрю надо сесть вперед, у него ноги длиннее и…
– И слышать не хочу, – перебивает мистер Маршалл. – Сзади ты помнешь свое прелестное китайское платье. – И сильно хлопает моей дверцей.
Он обходит машину справа и придерживает спинку сиденья, чтобы Эндрю мог влезть назад. Они о чем- то спорят, и потом появляется Эндрю, он раздражен.
Мне неловко даже думать, что Эндрю раздражен из-за того, что я села на переднее сиденье. Скорее всего, ему просто неловко, что он не может встретить меня на собственной машине. Да, именно так. Бедняга! Наверное, думает, что я подхожу к нему с американскими мерками капиталистического материализма! Надо как-нибудь намекнуть ему, что я нахожу его бедность очень даже сексапильной, видя, на какие жертвы он идет ради детей.
Не ради Эндрю-младшего, Генри, Стеллы и Беатрис, само собой. Я имела в виду детей мира, которых он когда-нибудь будет учить.
Ух ты! От одной только мысли, сколько маленьких жизней улучшит Эндрю своей жертвой на стезе учительства, у меня дух захватывает.
Мистер Маршалл усаживается на водительское место и улыбается мне:
– Готовы?
– Да, – говорю я, и меня переполняет восторг, несмотря на сонливость из-за смены часовых поясов. Англия! Наконец-то я в Англии! И меня сейчас повезут через сельскую местность в Лондон! Может, я даже увижу овец!
Но прежде чем мы выезжаем из гаража, нас обгоняет джип. Заднее стекло опускается и оттуда высовывается Марни, моя маленькая подружка из самолета.
– До свидания, Дженифер Гарнер! – кричит она.
– Пока, Марни! – Я опускаю свое стекло и машу ей рукой. Потом джип срывается места, и в окне мелькает сияющая Марни.
