сафари и легкие босоножки на тонких высоких каблуках. Пушистые волосы крупными каштановыми волнами струились по плечам. Маленький рот с ярко-красными губами приоткрыт, зеленые глаза излучали радость.
— Я заходила к миссис Кребс. — Юта взглянула на Фрэнка. — У них все благополучно. Стив просто прелесть, спокойный и рассудительный мальчик, уже читает книжки. Для вас письмо. — Она достала конверт и положила перед Грегом.
— Спасибо, Юта. — Грег взял письмо и передал Мартину. — А что у вас дома? Как в полетах на новом месте?
— О-о-о. — Она оживилась. — Дома отлично. Работа очень интересная, большое вам спасибо. — Благодарно дотронулась до его руки. — Это наш последний рейс в Африку. С конца месяца станем летать в Европу по новому маршруту, но обратно все равно возвращаться через Каир. Сейчас усиленно занимаюсь французским, немецкий знаю с детства. — Она оглядела холл. — Значит, здесь жил знаменитый профессор Эдвин?
— Все разболтал, — тихо, с упреком произнес Эдерс. — Вот и храни с такими тайны. То, что известно женщине, известно миру.
— Да, Юта, — ответил Грег. — Он теперь в экспедиции в Сирии, а мы у него гостим, профессор любезно пригласил нас отдохнуть.
— И долго тут пробудете? — Девушка подняла на него большие, как крупные изумруды, глаза.
— Не очень, — уклончиво ответил Грег. — В зависимости от обстоятельств и настроения нашего дорогого доктора.
— Так уж, — потупился Эдерс, но ему явно было приятно выглядеть столь значительно.
— Когда я путешествовал по Советскому Союзу, то обратил внимание: там в стюардессы берут лишь самых симпатичных и умных девушек, — неожиданно выпалил Уваров, поперхнулся и засмущался. Веснушки на носу словно бросились врассыпную.
— Ох, господи, Мишель, вы невыносимы. Прямо помешались на Советском Союзе, — раздраженно заметил доктор. — Заладили: в России то, в России се. Голода нет, по помойкам не лазят, людей любят, а теперь уж и стюардессы красивее.
— Я не говорил красивее, — вспылил физик. — Таких, как мисс Шервуд, не встречал. — Он запнулся и наклонил голову.
Юта мило покраснела и опустила длинные и густые ресницы.
— То, что творится где-то у черта на куличках, нас совершенно не касается. У соседей всегда лучше, — сказал Эдерс.
— Нет касается! — взорвался Уваров. — Мы не твари бессловесные, а человеки разумные и за все в ответе. Именно должны, если угодно, обязаны даже вмешиваться в то, что при нас происходит. Лишь тогда и можно считать себя гражданином. Я убежден: люди завтрашнего дня — продолжатели вековой работы человечества — наследники его культуры и отвечают за все.
— Боже мой! — Доктор воздел руки к потолку. — Тут за себя-то не знаешь как ответить, а он, извольте, за человечество. Мы слишком малые величины, как те ваши частицы.
— Нет, не малые! — Щеки русского порозовели. — Если мы всем миром навалимся, то…
— Да полно вам! — Мартин умиротворяюще потряс ладонями. — Успокойтесь и ешьте, зря я, что ли, старался. Да и чего заспорили, когда у нас такая дорогая гостья? Ей ваши перепалки неинтересны и скучны. Прекратите.
— Ну отчего же, — слабо возразила Юта.
— Предлагаю, — негр помахал над головой руками, — в честь нашей очаровательной гостьи сегодня отдыхать. Сотворю изысканный ужин, послушаем хорошую музыку, потанцуем, а может, и споем. А? — Он окинул всех ласковым взглядом.
— Мартин! — Грег чмокнул его в щеку. — Вы всегда предложите именно то, что требуется. Признаться, не танцевал и не пел целую вечность.
— Ха! Потанцуем. — Эдерс вскинул темные брови. — Прежде спросите мисс Шервуд, согласна ли она. Желающих сколько угодно, а партнерша в единственном числе. Правда — какая! — Он развел руки. — Но не будет ли такое в тягость?
— Что вы! — запротестовала девушка. — Мне очень приятно, и я постараюсь.
— Решено. — Грег встал. — Сегодня кутим, поем, танцуем.
— А кто объявлял сухой закон до конца экспедиции? — поддел доктор. — Не вы ли, Фрэнк? Кто божился, что…
— Я, я! — перебил Грег. — Но не будьте догматиками. Как считает Уваров, следует действовать диалектически, в зависимости от времени, места, обстоятельств. В этом отношении я полностью разделяю его убеждения. Пить же необязательно.
Отдых мы вполне заслужили, особенно доктор. Ну и я, конечно. Не отметить такое событие — нашу монашескую обитель посетила Юта — преступление, а с ним я боролся всю жизнь. Тем более у Юты праздник — переводят на новую линию. Да в конце концов, имеем мы право развлечься или нет?
— Имеем, имеем. — Эдерс согласно опустил веки. — Что вы нас уговариваете — согласны.
— Юта? — Грег повернулся к девушке и взял ее руки. — Как бы вы отнеслись к приглашению, пока наши друзья готовятся к банкету и гладят фраки, проехаться к пирамидам и полюбоваться древнейшей экзотикой?
— Пришла бы в неописуемый восторг! — воскликнула радостно девушка и захлопала в ладоши. — Я никогда не была в Египте.
Уваров неожиданно расхохотался.
— Чего это вы? — удивился Фрэнк.
— Вспомнил приятеля по Сорбонне. Он тоже обычно предлагал идеи, а право воплотить их в жизнь любезно предоставлял другим. Так и вы. Даешь банкет, а я пошел. Я пошутил, езжайте, там действительно много интересного…
— Ух! — Юта, запыхавшись, опустилась на стул. После осмотра различных достопримечательностей они заглянули в маленькое кафе неподалеку от пирамиды Хеопса. — За вами не угонишься.
— Неужели устали? — Грег выглядел, будто и не Лазил на самый верх фараоновой гробницы.
— Еще как! Страшно боялась, что мы сорвемся. Вы не заметили выражения лица гида-египтянина? Он смотрел на нас, когда отстал, с удивлением, словно не верил своим глазам. А ведь он совершает такие восхождения каждый день. Очевидно, принял вас за серьезного конкурента, посягающего на его скудный заработок.
Грег неопределенно пожал плечами и налил девушке кока-колы.
Кафе называлось «Нефертити». По аспидно-черным стенам и потолку разбросаны золотые контуры изображений супруги фараона Аменхотепа IV — плохонькие копии работ древнего мастера Тутмесса.
— Вы знаете, что такое «Нефертити»? — спросил Грег.
— Имя египетской царицы.
— Я имел в виду само слово.
— Нет. Но звучит, как пируэт в балете.
— «Красавица грядет» — так нам объяснял профессор.
— Прекрасно и романтично. — Юта задумалась и повторила: — Не-фер-ти-ти. Так и представляешь что-то изящное, воздушное и загадочное, как взгляд любимой девушки из-за чадры.
— Вы довольны прогулкой?
— Очень. Я просто переполнена впечатлениями и счастьем.
— Потому что побывали тут?
— Потому что побывала здесь с вами.
— Вам надо так мало для счастья?
— Это не мало, а огромно. — Она пригубила бокал и из-под ресниц взглянула на Грега.
— А вам нравится теперешняя работа? — спросил Грег, словно хотел увести разговор в другое русло.
— Работа? — Юта вскинула брови. — Конечно. Мне нравится, когда в тебе кто-то нуждается, а в
