невозможного...
«Человека!!! – ошеломленно повторил про себя Вотша. – Человека!!! Не изверга!!!»
А наставник вдруг замолчал, словно сам удивился своим словам, но, спустя несколько секунд, добавил:
– После занятий подойди ко мне... э-э-э... с разрешения княжны, конечно.
Когда занятия закончились, мэтр Пудр выдал Вотше чернильницу, связку перьев, несколько листиков прилично выделанного пергамента и... учебник языка западных стай, написанный самим мэтром.
– Тебе надо практиковаться в письме! – наставительно произнес мэтр Пудр, – ...и в чтении. Мне почему-то кажется, что устный словарный запас у тебя уже вполне достаточен.
Спустя всего год Вотша прекрасно владел тремя наречиями языка западных стай, двумя наречиями языка восточных стай, языком северных стай и двумя наречиями языка южных стай, еще на двенадцати наречиях он мог достаточно хорошо изъясниться.
К четырнадцати годам Вотша вытянулся и превратился в высокого, стройного парня, гибкого и сильного. Свои длинные, соломенного цвета волосы он заплетал в косу или завязывал на затылке в хвост. На поясе его белой рубахи всегда красовался подарок князя Всеслава – короткий широкий нож в простых кожаных ножнах.
Именно в тот год незадолго до дня летнего солнцестояния в княжеский город Край начали съезжаться гости из разных стай. Первым с южных гор приехал отец Юсута, вожак горных ирбисов, Юмыт. Его поезд, состоявший из нескольких десятков повозок, запряженных маленькими косматыми коньками и управляемых извергами, одетыми в рваные халаты на голое тело, сопровождали двадцать могучих ирбисов во главе с самим вожаком. Длинный поезд долго проходил улицами Края, и жители города с удивлением рассматривали невиданных гостей.
Вслед за Юмытом прибыл вожак южных лисиц Хаан. Двадцать пять всадников вихрем промчались через город, так что никто в нем и не успел понять, что к их князю пожаловал новый гость. Князь Хаан был столь же рыж, как и его сын, Гаст, столь же худощав, мелок и кривозуб. Ни один изверг не сопровождал этого вожака.
Постепенно в Крае собрались отцы всех шестерых воспитанников мэтра Пудра и вожаки еще четырех стай. Наблюдательный Вотша вдруг понял, что у Всеслава сошлись вожаки всех сколько-нибудь значительных стай Севера, Юга и Востока. Каждый вечер в замке шумели пиры и празднества, каждый день Всеслав вел долгие беседы с одним или с другим вожаком, или они собирались по нескольку человек и о чем-то разговаривали в строго охраняемых комнатах. Три-четыре раза вожаки вместе со своими ближними дружинниками выезжали на охоту в степь или в восточные леса. Дважды на ристалищном поле княжеского замка устраивались турниры, хотя участвовали в них только волки, ирбисы, медведи и тигры, прибывшие с совсем уже далекого Востока.
Накануне дня солнцестояния князь Всеслав устроил роскошный пир для всех прибывших гостей и всех своих сородичей. Пиршественный зал был украшен молодой хвоей и освещен тысячами свечей. На возвышении стоял большой стол, за которым восседали все вожаки, чуть ниже вдоль западной стены зала был поставлен длинный стол для приехавших с вожаками дружинников, а все остальное пространство зала и вся замковая площадь были заняты дружинниками князя Всеслава. Веселье пира было тем раскованнее и безудержнее, что женщины на нем не присутствовали.
Князь Всеслав удивил своих гостей и убранством столов, и редкостными винами, собранными со всех концов Мира, и удивительными, изысканными кушаньями, которые приготовили его повара-изверги. Между столов и за распахнутыми настежь дверьми зала, на высоком и широком крыльце, пирующих потешали десятки плясунов, музыкантов, фокусников и скоморохов. А за княжеским столом плавно текла беседа.
– Скажи правду, Всеслав, – пьяненько подхихикивая, приставал к вожаку волков Ольстов, вожак северных тюленей, – сколько среди твоих ратников, севших за пиршественные столы, извергов?
Всеслав удивленно изогнул бровь, но Ольстов не заметил недовольства хозяина стола.
– Ну не будешь же ты утверждать, что все эти люди... э-э-э... люди?! Наверняка ты... хи-хи-хи... разбавил свое воинство парой сотен... недостойных!
– Зачем мне это делать, Ольстов? – с усмешкой переспросил Всеслав. – Зачем мне унижать своих высоких гостей, сажая их за один стол с извергами? И неужели ты думаешь, что кто-то из моих дружинников будет пировать в такой... к-хм... компании?!
– Ты хочешь сказать, что твоя стая и в самом деле столь велика? – с пьяной ухмылкой проговорил Ольстов. – Тогда это поистине... удивительно!
И в тоне вожака северных тюленей читалось явное недоверие.
– Я скажу больше! – Всеслав говорил радушно, но в его глазах уже загорелось пламя ярости. – За этими столами нет ни одного полуизверга! Те двое, что были приняты в стаю в качестве исключения, находятся сейчас в ратницкой!
– В твоей стае всего двое полуизвергов? – недоверчиво поинтересовался рыжий Хаан. – Разве твои волки брезгуют извергинями?
– Мои волки не брезгуют ничем, – усмехнулся в ответ Всеслав, – но полуизвергу попасть в стаю практически невозможно – я считаю, что им слишком многое недоступно из того, что должен уметь человек!
– А я вот слышал, что в твоем замке даже изверги находят ласку и привет! – рыкнул с другого конца стола вожак ирбисов.
Всеслав медленно повернул голову и взглянул в глаза Юмыту.
– В моем замке изверг может найти ласку, привет и защиту, если он того заслуживает! А заслужить он это может только... верной и нужной... службой!
– Какую же такую верную и нужную службу несет у тебя в замке мальчишка-изверг?! – криво усмехнулся Юмыт. – Что он такого делает, кроме того, что всюду таскается за твоей дочерью?!
– Да-а-а... княжна прекрасна... поразительно прекрасна!.. – прижмурив от восхищения глаза, промурлыкал восточный тигр и, крякнув, приложился к кубку.
– Только почему она так отличает... изверга?! – немедленно подхватил снежный барс, и в его тоне сквозила ехидная насмешка.
Руки Всеслава, лежавшие на скатерти, сжались в кулаки, но ответил он совершенно спокойным, даже доброжелательным тоном:
– Этот мальчик-изверг – дело действительно особенное. Он сирота и в то же время правнук одного из наших самых знаменитых воинов. Многие из вас слышали о нем – его звали Ват!
– Вот как? – Ольстов оторвался от кабаньего окорока и бросил на Всеслава заинтересованный взгляд. – Правнук того самого Вата, который мог оборачиваться тюленем?
– Вата Бессердечного? – вскинув голову, переспросил Хаан.
– Вата... Предателя? – одновременно с ним пробормотал Юмыт.
– Вот видите, – усмехнулся Всеслав, – в каждой стае у Вата было свое прозвище! Как же мне не окружить заботой его правнука, пусть даже и изверга. И потом мальчишка, хоть он и не человек, обладает большими способностями!
– Какими? – в один голос переспросили Хаан и вожак восточных тигров.
– Ну, например, он может поговорить с каждым из вас на вашем родном наречии, – с довольной улыбкой ответил Всеслав. – Так что в моей стае появился очень хороший толмач!
– Интересно, каким образом он мог научиться говорить на наших наречиях? – со скрытым подозрением спросил Юмыт.
– И говорить, и читать, и писать, – уточнил Всеслав. – У меня служит мэтр Пудр – большой знаток мировой словесности. Он занимался и с вашими детьми, и с княжной. Так вот, с тех пор, как Вотша – тот самый извержонок, о котором мы говорим, стал сопровождать княжну в качестве пажа, он начал посещать и занятия мэтра Пудра, уже через полгода он заговорил на нескольких наречиях, а сейчас!.. – Всеслав развел руки и улыбнулся. – Мэтр Пудр считает его своим лучшим учеником, кроме моей дочери, разумеется!
– Вот как? – рыкнул Юмыт, и в этом возгласе прозвучала самая настоящая угроза. Однако Всеслав только улыбнулся на нее.
– Твой сын, мудрый Юмыт, считает, что ему нет необходимости изучать наречия других стай, – голос
