ужасный поступок. Но так вот сразу убивать… Прежде Джеффри всегда казался мне миролюбивым и спокойным мужчиной.
– Да… – задумчиво сказал Кендалл. – Боюсь, моя малышка вывела его из себя.
– Малышка? – недоуменно переспросила Мелани.
Кендалл спрятал усмешку.
– Я имел в виду Сару, – пояснил он. – Для меня она навсегда останется маленькой девочкой.
– Ах да, – рассмеялась Мелани. – Теперь понимаю. Но вообще-то Capa изумительная женщина.
– Как и вы, – тихо добавил Кендалл.
– Ну что вы! – Мелани отвернулась и принялась усердно изучать чей-то портрет. – Как можно нас сравнивать!
– Думаю, что можно, – сказал Кендалл. Сердце гулко стучало в груди Мелани.
– Простите… А у вас есть жена? – тихо спросила она, глядя на портреты.
– Нет, – ответил Кендалл. – Мария умерла много лет тому назад, когда Capa была еще совсем крошкой.
– Еще раз простите, – сказала Мелани и не удержалась, чтобы не задать еще один вопрос: – А где ее портрет?
Кендалл ответил после небольшой паузы.
– Здесь нет ее портрета.
– Понимаю, – сказала Мелани. – Он, очевидно, висит в другом месте?
– Нет, – покачал головой Кендалл. – Ее портрета совсем нет в доме. Я приказал снять его.
– Снять? – удивилась Мелани.
– Я не из тех людей, которые живут прошлым. Я приказал снять портрет Марии, чтобы он не отвлекал меня от дня сегодняшнего. Не напоминал мне о прошедшей любви. – Он улыбнулся. – Она и так живет в моем сердце.
– Понимаю, – сказала Мелани и указала на первый попавшийся портрет. – А кто этот джентльмен?
Кендалл рассмеялся и повел Мелани дальше, весело рассказывая ей о своих предках, чьи лица смотрели на них с потемневших полотен. О каждом из них у Кендалла находилась какая-нибудь забавная история.
Мелани шла вслед за ним и с интересом слушала, кивая головой. При этом она все время пыталась представить себе лицо той, чей портрет отсутствовал на этих стенах.
Кендалл уже позавтракал и сидел за столом с газетой в руках, когда открылась дверь и в гостиную вошел Джеффри.
– Доброе утро, милорд, – приветствовал его Кендалл, отметив при этом напряженное выражение в глазах Джеффри.
– Доброе утро, – Джеффри присел на стул напротив хозяина. – Мы с Мелани уезжаем.
– Очень жаль, – ответил Кендалл. – Раз уж вы оказались в Лондоне, могли бы показать своей невесте город.
– Я не люблю Лондон, – сказал Джеффри. – Да и Мелани, я думаю, хочет поскорее вернуться. У нее дома много дел.
– Да, она говорила об этом, – кивнул Кендалл. – В таком случае позвольте пожелать вам счастливого пути. К сожалению, Capa вряд ли сможет вас проводить. Она, наверное, еще спит. Пусть отдыхает, ведь ей столько довелось пережить за последние дни.
– Так она обо всем рассказала вам? – нахмурился Джеффри.
– Да, – ответил Кендалл. – Я знаю, что вы далеки от столичного общества, Грэй, и не можете знать Равенвича. Не великая потеря для вас, должен заметить. Скажу вам честно, я с самого начала был против их помолвки.
– Почему же тогда не остановили Сару? – нахмурил брови Джеффри.
– Я вижу, вы совсем не знаете мою дочь, – рассмеялся Кендалл.
– Не знаю, – согласился Джеффри. – Я знал ее только как Ами, девушку, которая всегда добивалась своего и никого не желала слушать.
– В таком случае вы хорошо знаете Сару, – заметил Кендалл и шевельнул бровями. – Я знаю, что вы очень заботились о ней. Об этом она мне тоже рассказала.
Джеффри не шелохнулся. Просто сидел, пристально глядя на Кендалла. Тот отвел взгляд в сторону.
– Я очень любил мать Сары, – продолжил Кендалл. – Любил за ее сильный и живой характер. Capa очень похожа на нее. Вы можете упрекнуть меня в том, что я плохо воспитал Сару, и будете не первым, уверяю вас. Но ведь те же самые мужчины, которым не нравился характер Сары, и развивали в ней ее упрямство и самомнение. Они бросались к ней с предложениями руки и сердца, покоренные ее красотой, но при этом не имели ни малейшего представления о том, как сделать ее счастливой. Равенвич был из таких. Только, пожалуй, худшим из них. Capa сделала ошибку. Большую, непростительную ошибку.
– И вы спокойно смотрели на это? – сердито спросил Джеффри.
– Спокойно смотрел? Конечно, нет. Но я был вынужден ждать, покуда она сама во всем разберется. Вы что думаете, я поехал в Африку только потому, что мне приспичило поохотиться на этих проклятых слонов?
