Равенвич понял, что пропал.
– Вы… Вы были там? – дрогнувшим голосом спросил он.
– Да, – просто ответил Кендалл. – Рука судьбы, знаете ли. И счастливая рука, хочу заметить. Только представьте, я отправляюсь к мадам Люсиль с понятными намерениями, и вдруг – такой поворот сюжета! Я был просто ошарашен, поверьте. Я подумал, что так же случайно, по недоразумению, там могла оказаться еще чья-то дочь. Мне стало не по себе. – Он нахмурился и покачал головой. – А ваше загородное поместье я хочу отдать той несчастной горничной, которую вы соблазнили и бросили с ребенком на руках. Это будет справедливо, согласны?
– Не согласен, – буркнул Равенвич, сгорая от бессильной ярости.
– Наверное, мне все-таки придется посадить вас в долговую тюрьму, – сказал Кендалл. – Может быть, там у вас мозги встанут на место. Впрочем, я сомневаюсь, есть ли они у вас вообще. После того как вы подослали своих людей убить Грэя, у меня нет желания сильнее, чем уничтожить вас. Будьте уверены, в следующий раз на дуэли вы так легко не отделаетесь. А если случится невероятное и вам удастся убить меня и Грэя, с вами будет стреляться моя дочь. Впрочем, я сделаю все, чтобы ей не пришлось пачкать руки о такую дрянь, как вы. Итак, вы уезжаете. Сейчас же и навсегда.
Кендалл встал, подчеркивая тем самым, что разговор окончен, вынул из жилетного кармана визитную карточку и протянул ее слуге.
– Приходите ко мне по этому адресу, приятель. Я слушал, что лорд Фэнсуорт ищет слугу. Он добрый хозяин, и я берусь рекомендовать вас ему.
Не говоря больше ни слова и даже не взглянув на Равенвича, Кендалл вышел из спальни. Равенвич молча проводил его взглядом, чувствуя себя уничтоженным, раздавленным. Хиллард повертел в руке карточку и тоже двинулся к двери.
– Хиллард, – нахмурился Равенвич, – куда ты? Помоги мне одеться!
Хиллард не остановился и даже не повернул головы.
Capa проснулась с тяжелой головой. Ей снились какие-то странные, тревожные сны. Будто бы она опять оказалась в борделе, и Джеффри вместо того, чтобы спасать ее, вдруг заключает с Равенвичем пари, уверяя его, что Capa станет Несравненной куртизанкой. Она умоляла Джеффри не заключать этого пари, но тот удивленно смотрел на нее и говорил, что знать ее не знает.
Capa тряхнула головой, отгоняя остатки сна, и направилась к Джеффри. Навстречу ей шла Мелани с подносом в руках. Поднос был накрыт чистой салфеткой.
– Как наш больной, Мелани? – спросила Capa и вымученно улыбнулась.
Та остановилась и вздрогнула от неожиданности.
– А, это ты. Я думала, что ты еще спишь.
– Уже проснулась, – Capa покосилась на поднос. – А что, Джеффри еще не ел?
– Нет, – ответила Мелани. – Он сказал, что не станет есть бульон, и попросил принести ему что-нибудь посущественнее.
– Посущественнее? – переспросила Capa. Она протянула руку и приподняла салфетку. На подносе лежал большой кусок бифштекса, яйца и жареный хлеб.
– Но доктор рекомендовал ему именно бульон. Ему нельзя есть это, – возмутилась Capa.
– Джеффри сказал, что терпеть не может бульона и что доктор ничего в этом деле не смыслит, – ответила Мелани.
– Вот как? – Capa улыбнулась. – Ну уж нет, в моем доме он будет соблюдать все, что предписано доктором. Я сама позабочусь об этом.
– Но, Capa, – сказала Мелани, – Джеффри мало одного бульона.
– Неужели? – Capa взяла поднос из рук Мелани. – Бульон полезен для здоровья, и он будет есть именно его.
Мелани явно хотела что-то сказать, но передумала и опустила глаза.
– Хорошо. Как скажешь.
– Уже сказала.
Capa пошла к винтовой лестнице, спустилась вниз и здесь повстречала спешащего ей навстречу Микума. Лицо его было озабоченным, в руках он тоже держал поднос.
– Должен сообщить вам, – начал он, – что за это время было много посетителей.
– Потом, Микум, – остановила его Capa и пошла дальше. – Я надеюсь, вы всем говорили, что мы еще не принимаем?
– Да, миледи, – ответил он, семеня вслед за Сарой. – Но…
– Вот и отлично, – кивнула Capa. – А теперь простите, мне нужно заменить поднос для лорда Грэя.
– Но… – Capa прибавила шаг, и голос Микума затерялся где-то вдали.
На кухне Capa объяснила повару, что ей нужно. Тот послушно налил в тарелку бульон из большой кастрюли, стоящей на плите. Capa кивком поблагодарила его и понесла поднос с бульоном назад, через холл.
– Ах, Capa, дорогая! – вдруг окликнул ее женский голос. – Как я рада видеть вас!
Capa неохотно остановилась, едва не выронив от неожиданности поднос.
Этого еще недоставало! Леди Элизабет Дрисколл в модном шелковом платье стояла в проеме входной
