И в тот миг, когда все уже были уверены: вот сейчас он расплачется, вдруг произнес громко и звонко, словно отвечая наставнику безупречно выученный урок:
– Это не имеет значения. От вас ничего не зависит. Хоть вы так, хоть эдак, а все, что должно случиться, – случится обязательно.
– Хм-м… – заинтересованно мурлыкнула Морриган. – А разве не произошло за последний год несколько событий, доказывающих обратное? И разве ты сам не был тому свидетелем?
– Вы можете определить, какой именно фактор исказил картину в тех конкретных случаях? – не уступил Мафей. – Я пока не могу. Поэтому пробовать что-то корректировать не возьмусь и вам не советую.
– Пока? – заинтересовалась метресса. – Значит, рабочая гипотеза у тебя есть?
– Есть, но мало материала, чтобы ее проверить. Непроверенную излагать не буду, а то любите вы посмеяться над учениками… Вы спросили – я ответил. Делайте, что считаете нужным, что бы вы ни сделали – все обернется как должно.
– Хм… – Мэтр Максимильяно чуть усмехнулся. – Раз уж Элмар все равно едет домой, а спасать ему там некого, может быть, стоит дать нашему герою более реальную цель? Например, озадачить поисками останков господина Хаббарда?
Элвис едва сдержал ответную ухмылку.
– Боюсь, это не та задача, которую можно поручить его высочеству. Она требует… э-э… несколько иных личных качеств.
– Пусть лучше нимфу свою поищет, – предложил мэтр Алехандро. – Действительно, надо же его чем-то полезным занять.
– Кстати, о поисках! – спохватилась Морриган. – Что делать с Элмаром, мы потом решим, ему еще три недели сидеть, никуда не денется. А вот что с этой самой «мертвой зоной»? Элвис вкратце рассказал мне, откуда она взялась, да мы и сами догадывались, что могли скрывать пришельцы в подвалах храма Белого Паука. Мне уже известно, что таких приборов к этому времени стало несколько. Но удалось ли выяснить, сколько именно и где они находятся?
– Пять, – коротко и по существу ответил Максимильяно. – Один – все там же, в храме, один в Оплоте Вечности и еще три в столицах. Где именно – неизвестно. Шеллару тоже еще не удалось выяснить. Он предложил пока единственный возможный способ: отследить, куда слетаются вампиры. Каждый излучатель охраняет около дюжины вампиров. Существа эти избалованы и недисциплинированны, из-за чего могут оставлять пост и вылетать на охоту вопреки приказу начальства. Если удастся хоть раз засечь, куда эти кровососы возвращаются из самоволки, можно считать, что прибор обнаружен. А пока мы будем это выяснять, у нас будет время подумать: как минимальным числом людей быстро, без магии и по возможности без лишнего шума одолеть дюжину вампиров.
– Да уж, задачка не из простеньких… – невесело усмехнулась волшебница. – Полный набор взаимоисключающих условий. Без магии на это понадобится не меньше сотни воинов, из которых выживет хорошо если четверть, и шуму будет – до небес. Больше вам ничего не надо придумать столь же простенького? Например, как забить дракона плеткой или посадить духа в клетку?
– Это – нет, – сдержанно ответствовал мистралиец. – Но у меня будет к вам большая личная просьба…
– О, непременно, коллега, я попытаюсь и сделаю все, что смогу. Но не сегодня. Сегодня я просто не в силах, поймите…
– О, конечно же, коллега, я понимаю. Дайте мне знать, когда сможете уделить мне немного внимания.
Мэтр Максимильяно произнес это с подобающей серьезностью, не позволив себе даже уголком рта, даже мимолетной искоркой в глазах проявить иронию или недоверие.
Он прекрасно знал, что едва метресса Морриган избавится от гостей, она первым делом отошлет прочь Элвиса, велев ему «немного подождать», а сама бросится в лабораторию, к заветному зеркалу, в последней безумной надежде – а вдруг ОН спасся? А вдруг ЕГО удастся увидеть? А вдруг ОН в беде, и старая подруга получит шанс вовремя прийти на помощь?
Разумеется, а такой момент какие бы то ни было свидетели поиска были бы излишни и неуместны. И даже не потому, что метресса стеснялась своей нежной привязанности, а потому, что сама не знала, да и не могла знать наверняка, кого именно покажет ей зеркало.
Глава 16
Надо знать Тананду: даже если она просто погорячилась, любое слово поперек может иметь самые неприятные последствия для моралиста.
– Кондратий! Кондра-атий! Ну проснись же!
– А? Что? – Принц подпрыгнул на постели, встрепенувшись всем телом, как это делают мокрые собаки. – Тьфу, Мафей, ты чего среди ночи тут шастаешь?
Кузен поспешно приложил палец к губам.
– Тс-с-с-с! Не разбуди никого!
– А что случилось? – удивленным шепотом уточнил Кондратий, рассматривая нежданного ночного гостя. – Ты что, собрался куда-то?
Висевший у его постели Мафей был одет, насколько позволял гипс на ногах, – то есть в длинную мантию, еще не положенную ему по статусу, но прекрасно скрывающую отсутствие штанов, и меховые сапожки. У его ног покоились два изрядных мешка, в одной руке он держал корзинку с едой, а другой неловко балансировал большим зеркалом, пытаясь удержать его подмышкой.
– Да. Только тихо, прошу тебя, чтобы нас никто не услышал.
– А я тебе зачем?
– Мне надо, чтобы кто-то помог. Пойдем ко мне, я там все объясню. Возьми, пожалуйста, эти мешки и корзинку.
– Да погоди, я хоть надену чего… – Кондратий огляделся и ухватил висевший на спинке стула халат. – Вот ведь приспичило тебе среди ночи с мешками… удрать, что ль, собрался? На подвиги потянуло?
Мафей молча сунул ему корзинку, из которой вкусно пахнуло мясом и приправами, и кивнул на мешки.
Переместившись в бывшую лабораторию мэтра Силантия, где за отсутствием хозяина разместили внезапно обретенного родственника, эльф бережно уложил на стол зеркало и пояснил:
– Понимаешь, левитировать себя и мешки мне тяжеловато, а держать все в руках – рук не хватает. Да и телепортироваться в состоянии левитации тоже не самое приятное – и Сила распыляется, и ориентиры смазываются. Поэтому я, наверное, сяду в кресло, ты мне как-нибудь взвалишь эти два тюка на плечи, а корзинку поставишь на колени…
– А зеркало?
– А зеркало уж как-то придется держать одной рукой, а другой колдовать. А что делать, тут все нужное…
– Погоди, ты куда вообще собрался? А батю предупредил, или завтра тебя тут искать станут, а мне по хребту накостыляют, что никому не сказал?
Мафей осторожно опустился в кресло с резными подлокотниками,
