опасности, даже если оно всего одно, в чем я очень сомневаюсь. Мы подойдем к храму Белого Паука – а они шмыг! И уже в Оплоте Вечности. Сунься мы к Оплоту Вечности – а они уже где-нибудь в Гелиополисе. Так можно до конца наших дней гонять по континенту туда-сюда.
– Ничего, это недолго, – мрачно пошутил король Мистралии. – А какой у тебя запасной вариант?
– Боюсь, он уже не запасной, а единственный. Единственный способ добраться до этих устройств, а также выяснить, каким образом сохраняет Силу сам Харган, – внедриться в ряды наших врагов и заслужить их доверие.
– У вас есть кандидатура? – осторожно поинтересовался мэтр Максимильяно, уже морально готовый выслушать заманчивое предложение для себя лично.
– Есть. Я намерен сделать это сам.
– Вам не надоело всюду совать свой нос и всюду влезать собственной персоной?! – рассердился маг. – У вас подданных не хватает? В разведке недоштат?
– Рядовой сотрудник не годится для такого дела. Ему потребуется срок длиною в жизнь, чтобы дослужиться до нужного уровня. Мы же не можем внедрить агента, выдав его за «своего». Мы даже языка их не знаем, не говоря уже о более точных сведениях. А как они обойдутся с «местным», пусть даже дружественно настроенным? Представьте себе, приходит к вам никто, которого звать никак, и предлагает свои услуги. Что вы с ним будете делать? Да в рядовые, пусть докажет, пусть заслужит, а мы тем временем проверим на благонадежность… И пока он из рядовых куда-то выбьется, спасать мир будет поздно. А когда приходит король с предложением о капитуляции, а заодно с нижайшей просьбой принять его в лоно новой церкви, дабы он мог заслужить столь желанное бессмертие?
– С таким же успехом ваше величество тоже могут сунуть в рядовые, – сухо прокомментировал мэтр Максимильяно. – Для них вы такое же никто, как любой житель этого мира.
– Во-первых, квалифицированный консультант, знающий этот мир и имеющий опыт управления, им пригодится. Во-вторых, у меня есть имя и репутация.
– Вот именно, репутация злейшего врага. А вас не посещала мысль, что вам просто не поверят и сразу пустят на корм вампирам, не вдаваясь в обсуждения?
– Не сглазьте! – испуганно вскинулся Орландо.
– Не беспокойся, я позаботился о защите от сглаза.
– Вероятность есть, – невозмутимо согласился Шеллар, – но минимальная. А в-третьих… – Он хитро усмехнулся. – Скажите мне наконец правду, почтенный мэтр: верно ли, что нынешние короли Лондры – потомки Хаггса?
– Ну, верно, – неохотно признался маг. – Вы думаете, Повелитель на это поведется?
– Думаю, да. Не имея возможности отомстить давно покойному маэстро Хаггсу, он обратит внимание на его потомков. И я уверен, для него будет большим удовольствием наблюдать, как я на него работаю, и представлять себе, как вертится в гробу мой почтенный предок. Это куда изящнее, чем просто убить, а мэтр Скаррон, насколько я могу судить, человек утонченный и не уважающий примитив.
– А теперь подумайте вот о чем, теоретик вы мой. Что будет, если вам действительно не поверят на слово и пожелают проверить: не скажете ли вы чего новенького, если вам, например, сломать пару конечностей, или подпалить спину раскаленным железом, или зажать в тиски кое- что необходимое для производства наследников? А будет, ваше величество, вот что: на третьей минуте вы сдадите меня, всех моих сотрудников и заодно три параллельных мира.
– Разумеется, я об этом подумал, – абсолютно серьезно согласился Шеллар. – И даже придумал, как этого избежать. Перед тем как отправляться на поклон к противнику, я предоставлю свою память в полное ваше распоряжение. Можете сами выбрать лишнее и запереть за прочной дверью, как вы поступили в свое время с Кантором.
Как будто специально, чтобы окончательно добить старого наставника, задумчивый Орландо вдруг просиял, осененный очередной бредовой идеей, и заявил:
– Шеллар, я пойду с тобой! Я же эмпат, я заставлю их поверить!
К счастью, Шеллар воспринял эту идею скептически.
– Орландо, ты не сможешь. Нет, заставить сможешь, но долго ты не продержишься, быстро выдашь себя.
– Давай придумаем что-нибудь, чтобы я не остался там надолго.
– У тебя не будет возможности сбежать. Нет, это не годится. Я пойду один.
– Вы рехнулись! – обреченно выдохнул Рельмо.
– Благодарю вас, нет, – вежливо ответил король Ортана, и маг понял, что переспорить этого упрямого зануду ему не удастся. Проще убить. А еще проще сделать, что он просит, и пусть убьет себя сам, извращенным способом собственного изобретения.
До южных провинций Мистралии новости еще не докатились, но если бы в это субботнее утро кто-то поведал Жаку о побоище под Большим Афедроном, вряд ли сия новость впечатлила бы его сильнее, чем ночной налет разбойников, коему он был свидетелем.
Смутное время всегда было золотым для граждан, промышляющих грабежом, а беженцы на дорогах – легкой добычей. Видимо, от великой радости, подогретой изрядным количеством спиртного, Педро Вислоухий и вообразил себя вторым Кендаром Завоевателем. Рассуждения великого стратега были просты, как все гениальное. Зачем сутками торчать у дороги, вылавливая клиентов по одному, если можно захватить их крупной партией во время ночевки? Атаман сказал – подчиненные исполнили, и в ночь с пятницы на субботу банда Педро Вислоухого взяла штурмом придорожную гостиницу, где ночевали наши путешественники.
К счастью, ничего особо умного из атаманской затеи не получилось. Как сказал бы король, из-за недоработки деталей и огрехов разведки. Вышло так, что как раз в момент нападения хозяйская невестка тихонько кралась через двор в направлении конюшни, где поджидал ее томимый страстью кучер одного из постояльцев. Увидев, как лихо сигают через забор темные тени всадников, она немедленно издала визг, способный посрамить пожарную сирену, и рванула назад, продолжая бестолково вопить на ходу. Разбуженный Шарик со свойственной ему непосредственностью пронесся по кроватям, басовито гавкая и приглашая всех оценить его выдающиеся сторожевые способности. Видимо, при этом он наступил хозяину на что-то такое, что к визгу во дворе и лаю в комнате присоединился вопль Мафея. Пока Жак и Ольга проморгались спросонок, Кантор успел схватить винтовку, выбить окно и слегка проредить ряды налетчиков.
Прочие постояльцы тоже проснулись, и среди них нашлось достаточно боеспособных мужчин, чтобы обнаглевшие орлы Педро Вислоухого уяснили: легкой добычи здесь не будет. Оставив мечты о сундуках постояльцев, разбойники отступили и быстро растворились в ночи, таща с собой все, что успели прихватить.
Как оказалось, успели они достаточно. Пока шла перестрелка, несколько самых шустрых забрались в конюшню и угнали всех лошадей.
На Жака жалко было смотреть. Кантора страшно было слушать. Приближаться к нему было еще страшнее. Во всяком случае, когда он отказался расплачиваться за ночлег, хозяин не посмел настаивать, даже имея за спиной двоих дюжих сыновей.
Часть постояльцев ринулась в ближайшую деревню, и было совершенно ясно, что цены на лошадей там сейчас взлетят до заоблачных высот.
Кантор мрачно пересчитал патроны и наличные, попинал сапогом бесполезные седла, подумал немного и выдал приказ командования:
– Пойдем пешком. Отойдем отсюда подальше, продадим седла и, может, купим осла.
– А до тех пор их на себе тащить?! – ужаснулся Жак.
– Нет, на Шарика погрузим! – зло огрызнулся мистралиец. – Денег у нас не
