– Если вы не успокоитесь, всем придется покинуть клинику.
Однако Фабиано продолжал орать и буянить. Схватив его за руки, мы с Полом потащили его к выходу. Он упирался, но мы дотащили его до главного холла, где были кабинеты приемного покоя и Алана Хамфриса.
Фабиано выкрикивал всякие гнусности так громко, что можно было поднять на ноги даже Гумбольдт- парк в центре Чикаго, не то, что Шомбург. В холле собралось немало разных людей, желающих насладиться необычным зрелищем. К моему изумлению, показался и Хамфрис, крайне обеспокоенный скандалом. Я-то думала, что он уже давным-давно или тренируется в бассейне «Наутилус», или сидит себе мирно у аквариума с экзотическими рыбками.
Увидев меня, он даже споткнулся.
– Эй, вы там! Что здесь происходит?
– Это – отец умершего ребенка. Он так страдает! Я буквально задыхалась.
Фабиано перестал орать, со злобой рассматривая Хамфриса.
– Ты здесь главный, гринго?
Хамфрис поднял тщательно ухоженные брови.
– Да, я заместитель главного врача по административной части.
– Это хорошо. Мой ребенок здесь умер, гринго. А это, знаешь, каких денежек стоит?
Фабиано произнес все это с сильным испанским акцентом.
– Ты можешь говорить по-английски, – проворчал Пол, добавив испанское ругательство.
– Он хочет избить меня, потому что я ищу жену и ребенка, – плаксиво пожаловался Фабиано Хамфрису.
– Пойдем, – поторопила я Пола. – Давай выбросим этот мусор... Извините за беспокойство, мистер Хамфрис, сейчас мы его выкинем отсюда.
Администратор меланхолически помахал рукой:
– Да нет, нет, ничего. Все в порядке. Я же понимаю, это столь естественно, что он подавлен... Зайдите ко мне на минутку потолковать кое о чем, мистер, э-э...
– Эрнандез, – всхлипнул Фабиано.
– Ну а теперь послушай меня, Фабиано, – предупредила я. – Ты будешь говорить толькочот своего имени.
– Угу, – поддакнул Пол. – И чтобы мы твоей задницы нынче ночью не видели, понял? И я вообще никогда тебя видеть не захочу, ты, моллюск. Понятно?
– Но вы должны подбросить меня до Чикаго, – возмущенно запротестовал Фабиано. – У меня же нет моей «тачки».
– Доберешься домой пешком, – отрубил Пол. – Вдруг нам всем очень повезет и тебя переедет грузовик...
– Не беспокойтесь, мистер Эрнандез, я думаю, что мы найдем, на чем вас отправить после нашего разговора, – сладко произнес Хамфрис.
Мы с Полом наблюдали, с какой изысканной деликатностью Хамфрис проводил Фабиано в свой кабинет.
– Как ты думаешь, – спросил Пол, – что этот кусок дерьма предпримет?
– Хамфрис собирается его подкупить. Он воображает, будто сможет заставить Фабиано дать расписку в получении парочки тысяч и таким образом, возможно, избавит госпиталь от больших судебных расходов.
– – Но кто собирается их преследовать по суду? – Пол нахмурился. – Вроде бы они сделали все, что могли, для Консуэло и ребенка.
Кажется, миссис Кеклэнд что-то говорила сегодня, но весьма неопределенное, и я стояла, размышляя. «Не тронь дерьмо, вонять не будет», – так обычно говаривала Габриела, и этому совету я старалась хотя бы частично следовать.
– Видишь ли, мой юный друг, – сказала я наконец. – Всякий раз, когда при родах умирает ребенок, есть повод для потенциального предъявления иска. Никому, даже Фабиано, не по душе, когда умирают дети. А такой иск может обойтись больнице в несколько сотен тысяч «зеленых». Даже в том случае, если врачи так же невинны, как ты.
Вот почему, думала я, Хамфрис так задержался на службе, хотел подстраховаться на всякий случай.
Я поцеловала Пола в лоб на прощание, к нам подошли Кэрол и Диего.
– Господи, Вик, и после того, что ты сделала сегодня для всех нас, эта гадина посмела тебя так оскорблять. Прости, еще раз прости, – сказала Кэрол.
– Да не проси ты прощения. – Я поцеловала и ее. – Ведь не вы же его таким сделали. Как бы там ни было, я рада, что помогла. Еду восвояси, но весь вечер буду о вас помнить...
Они проводили меня к выходу и застыли в дверях – растерянный, но воинственный клан.
Глава 4
Десятичасовые новости
От обилия кондиционеров в госпитале я озябла и по телу побежали мурашки. Не райский уголок,
