братьев. Какое кощунство! Фигурки движутся на шарнирах, выкатываются из дверей, кланяются, танцуют и всячески паясничают.
Кто придумал Дракона времени, этого лжепророка, посягнувшего на истинную веру? Управляют механизмом гном и горстка женоподобных юнцов. Кому от Дракона польза, кроме этих развратников?
Во втором письме кузен предупреждал, что Часы направляются в Закамышье, и рассказывал об увиденном представлении.
Представление началось струнной музыкой и шумом гремящих костей. Толпа со вздохом изумления подошла ближе. Раздвинулся занавес, и на сцене осветилось окно. В окне виднелась постель, где лежали две фигурки: муж и жена. Муж спал, жена вздыхала над ним. Жестом она показала, какой маленький у него инструмент. Толпа зашлась от смеха. Покривлявшись, жена устроилась в кровати, а когда она захрапела, муж встал и украдкой выскользнул из дома.
Стоило ему выйти, Дракон пришел в движение. Он повернулся на своем постаменте и протянул к толпе лапу, указывая когтем на землекопа Трайна, который всегда был верным, пусть и не очень внимательным мужем. Потом Дракон поднялся на задние лапы и манящим движением пальцев выделил из толпы вдову Летту и ее незамужнюю дочь с большими, выпирающими зубами. Толпа отхлынула от этих троих, словно от прокаженных.
Дракон улегся и махнул крылом над другой сценой. Зажегся свет, и стало видно, как муж идет в ночи. Появилась кукла взлохмаченной женщины с пунцовыми, как бы от стыда, щеками, которая тащила за собой упирающуюся зубастую дочь. Они поцеловали мужа и стянули с него кожаные штаны. Под ними оказалось целых два достоинства: одно спереди, второе сзади. Вдова усадила дочь на коротенький отросток спереди, а сама предпочла более внушительный орган сзади. Куклы задергались, испуская блаженные стоны. Напрыгавшись, вдова и дочь слезли с развратника, снова поцеловали его и тут же одновременно двинули коленом, каждая со своей стороны. Муж завертелся, хватаясь за пострадавшие органы.
Толпа бесновалась. У настоящего Грайна выступили капли пота размером с виноградину. Летта пыталась смеяться со всеми, а ее дочери и след простыл. Тем же вечером распаленные соседи скрутили Грайна и стянули с него штаны, проверить, действительно ли у него то уродство, которое показал Дракон. Летту сторонились. Ее дочь так и не видели, и мы боимся, как бы не было беды.
Хорошо хоть Грайна не убили. Но кто знает, какой отпечаток наложило происшедшее на наши души. Душа — заложница в теле, и любая мерзость может ее искалечить. Ты согласен со мной?
Иногда Фрексу казалось, что все маломальские волшебники в стране, каждая бродячая колдунья и каждый беззубый кудесник словно по сговору обрушились на прежде заброшенную Вендову пустошь. Он знал своих прихожан: это были трудолюбивые, но простые и бедные люди. Чем дольше тянулась засуха, тем меньше оставалась в них веры в Единого Безымянного Бога. Часы Дракона времени покажутся им не столько чудом механики, сколько волшебством. Чтобы образумить народ, придется взывать к самым глубинам веры. А если они не устоят перед искусом и поддадутся на призывы к насилию — что тогда?
Нет, невозможно. Разве не он их священник? Разве не он лечил им зубы, хоронил детей и благословлял дома? Разве не терпел унижений ради них, не бродил по деревням со спутанной бородой и кружкой для подаяния, оставив несчастную Мелену одну? Скольким он для них жертвовал! Прихожане перед ним в неоплатном долгу.
Расправив плечи и гордо подняв голову, священник зашагал дальше, не обращая внимания на кислый привкус страха во рту. Небо потемнело от песка и пыли, а свистящий по холмам ветер жалобно стонал, будто заранее оплакивал обреченное на провал начинание.
РОЖДЕНИЕ ВЕДЬМЫ
Уже почти стемнело, когда Фрекс, весь в холодном поту, набрался смелости войти в деревушку. Он тут же затопал, замахал кулаками и закричал хриплым голосом:
— Эй, маловерные! К вашим душам взываю! Внемлите гласу разума! Слушайте, пока можете, ибо грядет искуситель испытать вас крепко!
Слова эти, до смешного архаичные, сработали. Вышли угрюмые рыболовы, таща за собой пустые сети, и земледельцы, чьи сухие поля в этом году почти не принесли урожая. Все шли потупившись, виноватые, как сам грех, следуя за Фрексом к перекосившимся ступеням лодочной мастерской. Появления Часов ожидали с минуты на минуту: слухи были заразны, как чума.
— Вы глупы, как младенцы, что тянутся к раскаленным головешкам! Вы словно детеныши дракона, готовые присосаться к огненным сосцам!
Фрекс и сам слышал, что книжные ругательства звучат неубедительно. Он устал и был далеко не в лучшей форме.
— Брат Фрекспар, — обратился к нему деревенский староста Бри. — Остыл бы ты и дал нам спокойно посмотреть, какой облик примет искуситель.
— Слабы вы еще противостоять искусителю! — вскричал священник.
— Разве не ты наставлял нас в делах праведных? — хитро возразил Бри. — Мы ведь никогда не сталкивались с настоящим соблазном. Может… может, мы хотим испытать себя?
Рыбаки засмеялись, видя, как ловко провел Фрекса староста. Священник сверкнул глазами и набрал полную грудь воздуха, но тут послышалось громыхание колес по дороге. Все притихли и обернулись. Фрекс потерял своих слушателей, не успев даже толком начать.
Фургон с Часами тянула четверка лошадей, а рядом шли гном и его молодые приспешники. На широкой крыше примостился Дракон — воистину величественный зверь! Он сидел подобравшись, будто и впрямь был живой и готовился вот-вот спрыгнуть. Сам фургон был покрыт позолотой и раскрашен в карнавальные цвета. Рыбаки смотрели разинув рты на приближающееся чудо.
Не успел гном объявить о представлении, как Фрекс уже вскочил на ступеньку фургона часть складной сцены.
— Почему, вы думаете, эту штуку зовут Часами? — взревел он. — Я вижу только маленький циферблате нарисованными стрелками. Смотрите сами! Стрелки не движутся, они застыли на без одной минуты двенадцать. А почему? Ведь здесь полно механизмов, это я вам точно говорю. Перед вами вырастут механические поля, взойдет механическая луна, механический вулкан извергнет красное тряпье с зашитыми черными монетами. Так почему же нет настоящих часов? Что скажешь ты, Гвинетта? Или ты, Периппа? Почему нет настоящих часов?
Но ни Гвинетта, ни Периппа не слушали его. Все зачарованно смотрели на фургон.
— А я вам скажу почему! Часы эти показывают не земное время, а духовное. Сколько осталось до осуждения и оправдания. Ибо душа любого из нас находится всего в минуте от Страшного Суда. Да, друзья мои, всего лишь в минуте. Подумайте, если бы вы сейчас умерли, то разве захотели бы навечно гореть в пламени, уготованном идолопоклонникам?
— Что-то шумно у нас сегодня, — отчетливо, под общий смех, проворчал кто-то.
Над Фрексом (он обернулся на звук) открылась дверца, и на сцену, тявкая высоким голоском, выскочил кукольный песик, чья черная кудрявая шерстка напоминала прическу Фрекса. Хохот усилился. В сгустившейся темноте священнику плохо было видно, кто именно смеется и кто кричит ему отойти и не заслонять обзор. Он не собирался уступать, но тут его бесцеремонно спихнули со ступеньки.
Тем временем гном произносил напыщенную приветственную речь.
— Вся наша жизнь — бессмысленная суета. Как черви зарываемся мы в нее, копошимся и уходим в землю после смерти. Почему же не отвлечься от тщеты нашего существования и не прислушаться к гласу пророчества, не посмотреть воочию на чудо? Ведь вся жизнь, сколь бы плачевна и незначительна она ни была, проникнута тайным, глубинным смыслом, который открыт Дракону времени. Он способен видеть прошлое, настоящее и будущее; его знания не ограничены отведенными нам жалкими годами. Смотрите же и слушайте, что он готов поведать!
