девочку без рук. Одна зеленая, другая безрукая. Не везло маме с дочками.
— Зато сынок вышел просто загляденье, — проворковала няня. — И потом, кто говорит, что это все ее вина? Тут много всего намешано. Во-первых, неизвестно, кто Нессин отец, во-вторых, таблетки от старухи Якль, в-третьих…
—
— Ого! — сказала старушка. — А ты не знаешь? Налей-ка мне еще чаю, и я все объясню. Ты уже достаточно взрослая, а Мелены давно нет в живых.
И она пустилась в подробный рассказ о стеклодуве Черепашье Сердце, о неуверенности Мелены в том, от кого ребенок, о посещении знахарки Якль, о которой в няниной памяти остались только имя, пилюли и пророчество. О том, каким горем стало для Мелены рождение Эльфабы, она деликатно умолчала.
Эльфаба слушала со всевозрастающим нетерпением. С одной стороны, это было дело прошлого, а потому несущественно, но с другой — многое теперь приобрело иной смысл. А старуха Якль — неужели просто совпадение? Эльфаба хотела даже показать няне рисунок из «Гримуатики» с «Оскалом Якаль», но переборола себя. Чего попусту пугать старушку?
Чай допивали молча. Эльфаба беспокоилась о Нессарозе. Вдруг хотела герцогского титула и была в Кольвенском замке в таком же заточении, как ее сестра здесь? Может, Эльфаба должна освободить ее? Вот ведь — всем должна! Неужели этому конца-края не будет?
3
Нор была в отчаянии. Жизнь менялась так быстро, так разительно, мир становился еще волшебнее, теперь чудеса происходили внутри нее. Ее тело расцветало, а никто даже не замечал.
Лир был для солдат мальчиком на побегушках. Иржи слагал стихи во славу Лурлины. Сестры, не зная, как вести себя с солдатами, оставались на своей половине. Традиция запрещала им встречаться с мужчинами, пока старшая из них не выйдет замуж, а все попытки сблизить Сариму с капитаном Вишнекостом так и не принесли успеха. Сестры не сдавались. Третья даже ходила к тетушке ведьме, чтобы узнать рецепт приворотного зелья из волшебной книги. «Ха! — только и сказала ей Эльфаба. — Еще чего». На этом все и кончилось.
Со скуки Нор стала крутиться возле солдатской спальни, добиваясь от мужчин всяких мелких поручений, какие еще не успел выполнить Лир. Она вывешивала проветривать их плащи, чистила пуговицы до блеска, собирала букеты горных цветов. Приносила им блюда с ягодами, фруктами и сырами, что очень понравилось воякам, особенно когда девочка сама их угощала. Одному молодому черненькому, но уже лысеющему солдатику с очаровательной улыбкой Нор клала апельсиновые дольки прямо в рот, на смех и зависть остальным. «Сядь ко мне на коленки, — говорил он. — Давай теперь я тебя покормлю». Он предложил ей клубничку, но девочка отказалась — и отказывать ей понравилось.
Однажды Нор решила сделать сюрприз и убраться в их спальне. Солдаты как раз ушли обследовать виноградники на нижних склонах гор и должны были вернуться только к вечеру. Девочка вооружилась ведрами и тряпками, прихватила метлу тетушки ведьмы и отправилась в солдатскую комнату.
Читала Нор плохо, поэтому оставила без внимания записки и карты, высыпавшиеся из повешенных на стул кожаных мешков. Она вытерла чемоданы, подмела пол, подняла тучу пыли и разгорячилась от работы. Чтобы не было так жарко, Нор сняла рубашку, потом подумала и накинула на бронзовые от загара плечи грубый солдатский плащ. Даже проветренный на солнце, он ударил в нос таким пьянящим мужским ароматом, что у девочки поплыло перед глазами. Она плюхнулась на чей-то тюфяк, и полы плаща распахнулись. Вот так бы заснуть и пролежать, пока не придут солдаты — пусть полюбуются ее нежной кожей и восхитительной ложбинкой между растущих грудей. Но нет, нельзя. Нор недовольно села и потянулась за чем-нибудь, что первым попадется под руку, чтобы ударить, бросить, разбить…
Под руку попалась метла. Вернее, прыгнула сама собой. Так, значит, она и вправду волшебная!
Нор ощупала метлу — осторожно, с опаской, боясь обидеть, но метла тетушки ведьмы ничем не отличалась от любой другой. Вот только двигалась, как будто ею управляла чья-то незримая рука.
— Из какого же дерева тебя сделали? На каком поле вырастили? — робко спросила Нор, не надеясь на ответ. Метла молчала, только подрагивала в руках, слегка приподнявшись над полом, словно в ожидании.
Девочка запахнула плаш, накинула капюшон и, задрав юбку до колен, перекинула ногу через метлу, как через игрушечную лошадку.
Метла приподнялась — медленно, чтобы Нор не упала и могла, стоя на цыпочках, удерживать равновесие. До чего, оказывается, неудобно сидеть, когда центр тяжести высок, а палка такая узкая. Метла задрала рукоятку, так что Нор съехала до самого веника, который пришелся вместо седла. Она крепко вцепилась в метлу и огляделась.
В конце комнаты было открыто большое окно. Метла медленно поплыла к нему, а достигнув подоконника, слегка поднялась и плавно выскользнула наружу.
У Нор душа ушла в пятки. Хорошо еще окно выходило не во двор, где ее наверняка увидели бы, а на противоположную сторону. Нор всхлипнула от необыкновенного, переполнявшего ее чувства страха и восторга. Полы плаща заиграли на ветру и обнажили грудь — неужели она так недавно мечтала, чтобы ее увидели без рубашки? «Ой-ой-ой!» — вскричала она, сжавшись от ужаса и стыда, но метла упрямо поднималась все выше и выше, пока не достигла самого верхнего окошка в ведьминой башне.
Из окна, застыв от изумления с чашками чая в руках, выглядывали Эльфаба и няня.
— А ну спускайся немедленно, — прикрикнула Эльфаба. Нор так и не поняла, к кому обращалась ведьма: к ней или к метле. Если к ней, то бесполезно: ведь у нее не было ни поводьев, ни волшебных слов, чтобы управлять метлой. Но команда подействовала: пристыженная метла развернулась, спикировала в окно и неуклюже приземлилась на полу солдатской спальни. Нор соскочила с нее и, плача, стала одеваться. Нехотя, осторожно подняла она угомонившуюся метлу и отнесла ее ведьме, ожидая сурового выговора.
— Зачем тебе понадобилась моя метла? — рявкнула Эльфаба.
— Я хотела прибраться у солдат, — отвечала Нор. — Там такой беспорядок: бумаги, одежда, мешки — все разбросано.
— Не смей больше трогать мои вещи, ясно? — пригрозила ведьма. — Какие еще бумаги?
— Карты, планы, письма… Откуда я знаю? — ответила Нор, храбрясь. — Вам интересно — сходите и проверьте, а я на них внимания не обращала.
Ведьма взяла метлу и посмотрела на девочку так, будто собиралась ударить.
— Не будь дурой, держись подальше от солдат, — процедила она ледяным тоном. — Забудь о них. Им ничего не стоит сделать такое, о чем ты всю жизнь будешь жалеть. Не лезь к ним, слышишь? И ко мне тоже!
И она взмахнула метлой, как дубинкой.
Прогнав Нор, Эльфаба задумалась. Метла досталась ей от матушки Якль. Тогда дряхлая монтия казалась молодой послушнице обездвиженной и выжившей из ума старухой, но что, если Эльфаба многого не разглядела в ней? Сама ли старуха заколдовала метлу или у Нор откуда-то взялась магическая сила и как-то на нее передалась? Нор ведь всегда верила в волшебные сказки: вдруг метла только и ждала того, чтобы в нее поверили? Но полетит ли метла для Эльфабы?
Ночью, когда все уснули, ведьма вышла с метлой во двор и, чувствуя себя идиоткой, обхватила ее ногами, как ребенок, скачущий верхом на палочке.
— Ну ты, как тебя, метелка. Лети давай! — пробормотала она.
Метла непристойно потерлась о бедра хозяйки.
— А ну прекрати, — приказала Эльфаба. — Я тебе не институтка.
Метла слегка приподнялась и внезапно уронила хвост, так что ведьма шлепнулась наземь.
— Шутить со мной вздумала? — прошипела Эльфаба, поднимаясь. — Вот спалю тебя, будешь знать.
