– Точно, мой. – Джагер задрал рукав и показал бармену пустое запястье. – И я хочу его вернуть. Не ты его, часом, купил?
– Не, – быстро затряс щекастой физиономией бармен. – Я ПДА мертвых сталкеров не покупаю. Дурная примета… Извини, Джагер, я ведь действительно думал, что ты того… В смысле… Ну, съела тебя Зона…
– Мама-Зона меня любит, – осклабился в подобии сатанинской усмешки Джагер. – И даже, случается, балует.
Крохобор не понял, что хотел сказать Джагер, но на всякий случай кивнул:
– А, это хорошо… В смысле здорово…
Джагер хлопнул ладонью по стойке.
– Так как насчет пива?
– А, да… Пиво… Конечно! – Бармен вытащил из-под стойки литровую банку пива, сам открыл ее и поставил перед сталкером. – Эй, приговоренные! – махнул он рукой всем присутствующим. – Каждому по банке пива за счет заведения! В честь возвращения Джагера с того света!
Джагер отсалютовал бармену банкой и отпил из нее. Пиво оказалось хорошим.
Прочие сталкеры также не заставили себя просить дважды. Каждый подходил к стойке и получал от Крохобора бесплатную банку пива, после чего говорил пару слов Джагеру насчет того, как он рад тому, что вопреки ходившим слухам проводник оказался жив.
Одарив посетителей бесплатным пивом, Крохобор выскочил из-за стойки, подхватил Джагера под локоток и отвел за дощатую перегородку, где находился VIP-столик для особенных гостей или для особых случаев. Не успел бармен усадить Джагера за столик, как появился его подручный, неизвестно за что прозванный Типуном. Сталкером Типун никогда не был. Он явился в Зону, будучи уверен в том, что, имея крепкую коммерческую хватку и связи за кордоном, здесь можно легко делать хорошие деньги. Однако всей его расторопности и сноровки хватило лишь на то, чтобы стать подручным бармена. И то, можно сказать, ему здорово повезло. Типун притащил большую сковороду густой скоблянки, тарелку с бутербродами – ветчина, сыр и зелень, – и еще одну банку пива.
– Угощайся, Джагер. – Крохобор уселся за стол напротив сталкера. – В смысле кушай на здоровье.
Он уже пришел в себя после того потрясения, что пережил, увидев на пороге бара сталкера, безоговорочно записанного в покойники.
Джагер как следует сдобрил скоблянку черным перцем из стоявшей на столе перечницы и взялся за вилку. Что за мясо использовал Крохобор для приготовления своего фирменного блюда, он не говорил никому. И даже под угрозой немедленной расправы, наверное, не раскрыл бы секрет. Но получалось оно у него исключительно вкусно. А это было главным.
Глядя на сталкера, Крохобор подпер щеку кулаком.
– А все же крепко тебя Зона потрепала.
– Зону я давно уже за все простил. – Джагер вытер губы коркой хлеба. – Поскольку она сама не ведает что творит. А вот люди – сволочи.
– Что, все? – Крохобор сделал вид, что удивился.
– Нет, только конкретные представители.
– А, ну тогда ладно…
Вновь появившийся из-за перегородки Типун поставил на стол тарелку с крупно нарезанными свежими помидорами и огурцами. Крохобор пододвинул тарелку сталкеру и сделал приглашающий жест. Джагер удивленно глянул на бармена, но отказываться от щедрого угощения не стал – насадил на вилку половинку помидора.
– Маркер с Картриджем вернулись?
– Вернулись. Кучу бирюлек приволокли. Однако ж рассказывали, что только чудом Пустые земли миновали. Всех отмычек там оставили…
– Сволочи.
– Они думали, что и ты погиб… Ну, в смысле рассказывали, что тебя сначала карусель поломала, а потом ты еще и в жарку угодил…
– Было такое, – угрюмо кивнул сталкер.
– И как же?
– Что «как же»? – посмотрел на бармена сталкер.
– Как ты после такого жив остался?
– Я же говорю, любит меня Мама-Зона.
– Может, и любит… Да только потрепала она тебя крепко.
– Ты лучше спроси, как я выжил после того, как эти суки меня, изломанного и обожженного, одного на краю Пустых земель бросили. Без оружия, без еды, без ПДА…
– И как же?
– А я и сам не знаю. Только скажу тебе честно, Крохобор, того, через что я прошел, последней твари не пожелаешь.
– Могу понять…
– Не можешь.
– Верно, не могу.
– Знаешь, на что похожа Зона изнутри?
– Изнутри – это как?
– Это когда она тебя живьем проглотила, не пережевывая.
– А… Вот, значит, как…
Крохобор озадаченно почесал остриженный под машинку затылок.
– Так вот, Крохобор, Зона изнутри похожа на сожженное дождем небо.
– Ну-у-у… – Бармен в растерянности покрутил головой, дернул себя за ухо и, не найдя ничего лучшего, поближе пододвинул сталкеру тарелку с овощами. – Ты кушай, Джагер, кушай… Не стесняйся…
Сталкер усмехнулся и хрустнул мясистым сочным огурцом.
– У тебя, Крохобор, вещички мои оставались.
– Все цело! – заверил сталкера бармен. – Все, Джагер! До последнего патрона! Как ты оставил, так и лежит в хранилище!
– Мне еще ПДА нужен, детекторы…
– Сделаем, Джагер! Ты не суетись, составь списочек всего, что нужно. Пока можешь пожить у меня в задней комнате. Удобства, правда, во дворе.
– Не при деньгах я сейчас, Крохобор.
– Какие деньги, Джагер! – изумленно вытаращился на сталкера бармен. – Мы счет за все это «Гонгу» выставим! И пусть только попробуют не расплатиться! Я на них Аллигатора натравлю!..
– Нет, Крохобор, с «Гонгом» у меня свой счет.
– Так я и не собираюсь все себе забирать, – обиделся бармен. – Рассчитаемся по-честному…
– Я не о том, – покачал головой сталкер. – Должок за Картриджем с Маркером такой, что деньгами они со мной не расплатятся.
– На Арену, значит, – с пониманием кивнул бармен. – Ну и ладно, мы на ставках все равно свое возьмем. «Гонги» против тебя даже на пару пяти минут не выстоят.
– Нет, Крохобор, – снова покачал головой сталкер. – Я с ними по-своему рассчитаюсь.
– Это как же? – удивился бармен.
Принцип «око за око» был в среде сталкеров основополагающим. Но также считалось разумным компенсировать любой ущерб определенной денежной суммой, назначаемой третейским судьей, в роли которого, как правило, выступал глава клана, не замешанного в конфликте.
– Пока сам не знаю. – Джагер глотнул пива. – Посмотрим.
– А вот это ты, Джагер, зря, – погрозил сталкеру пальцем бармен. – Картридж с Маркером, между прочим, тут три дня в память о тебе всех поили.
– А мне-то что, – криво усмехнулся сталкер.
– Они уверены были, что ты мертв.
– Это они так говорят. На самом деле эти подонки были уверены в том, что я не выберусь живым
