двери? Кстати, как твое плечо?
– Мне срочно требовалось…
– Нельзя сходить с катушек, доктор. Вы пока еще не сотрудник ФБР. Есть определенные причины, которые побуждают нас постараться не выпустить этих ребят из их гнездышка в Квонтико. И точно так же существуют причины, по которым ты мне нужен именно здесь, в этом вот кабинете.
Я молчал. Что я мог сказать? Только выругаться. Чертов Тим Ланкастер! Я должен был это предвидеть. Должен был понимать, что слишком просто все сошло мне с рук. Должен был почувствовать, что комплименты – всего лишь прелюдия к удару. А когда Тим попросил меня задержаться, нужно было пулей лететь за Ферлахом в коридор, а оттуда – прямиком на улицу.
Но взамен всего этого я жалобно спросил:
– Почему ты так поступаешь со мной?
– Я тебе уже все объяснил, – последовал ответ. Начальник снял телефонную трубку. – Сонжит где-то здесь, в здании. Найди ее и принимайся за работу.
Но я не стал искать Сонжит и не принялся за работу, а просто отправился к выходу и стрельнул сигарету у одного из сидящих за столом охранников. Парень заметил мой значок с надписью «доктор медицины» и, конечно, не сдержался.
– Это вас убьет, доктор, – ехидно заметил он.
– Я не затягиваюсь, – оправдался я.
Было страшно жарко – больше девяноста по Фаренгейту – и очень влажно. Я отошел от входа – туда, где курить было, конечно, запрещено. Мне так хотелось, чтобы сейчас Тим Ланкастер выглянул из окна своего кабинета и увидел меня курящим! С ним наверняка случился бы припадок.
Стоять на асфальте в духоте жаркого дня и курить было крайне неприятно. Но еще менее приятной казалась перспектива сидеть рядом с Сонжит в комнате, пусть даже и с кондиционером, и помогать пережевывать цифры, писать отчеты и делать все прочее, к чему хотел меня пристроить Тим.
Поэтому я выкурил одну сигарету, потом попросил у прохожего еще одну. Тот, не говоря ни слова, протянул пачку. Что значит великая страна!
Мимо меня дружно прошагали две личности в одинаковых костюмах – мужчина и женщина. Я понял, что это и есть те самые ребята из Форт-Дитриха. Оба окинули меня взглядами, в которых ясно читалось: этот человек курит возле организации, призванной охранять здоровье нации. Подозрительно. Нужно запомнить.
Можно подумать, что у меня чума.
Наконец я покончил со второй сигаретой, как раз приняв решение вернуться в здание и снова поговорить с Тимом Ланкастером. В этот самый момент завибрировал пейджер.
– Черт подери, Тим! – не сдержался я.
Хотя мне очень не хотелось ему отвечать, но я был уже научен горьким опытом. Моя карьера и так висела на волоске, а потому желание вредничать испарилось. Я проверил номер – это оказался не Тим.
Я отстегнул с пояса сотовый и набрал номер.
– Джон Майерс слушает, – произнес мрачный голос.
– Это доктор Маккормик.
– А, приветствую. Послушайте, доктор, у нас есть кое-что, что может показаться вам интересным.
– И что же это?
– Вы не могли бы приехать к нам в отделение?
– Вы хотите меня арестовать?
– Если бы мог, то обязательно это сделал. – Он рассмеялся. – Нет, здесь кое-что другое. Везите с собой еще одного доктора.
– Херба Ферлаха?
– Да.
Я на минуту задумался. Теоретически мне предстояло передать Ферлаху, что нас зовут копы, а потом поставить в известность Тима. А уж доктору Ланкастеру предстояло решать, следует мне ехать в полицию или нет. Беда, однако, заключалась в том, что я прекрасно знал, какое именно решение он примет, и знал также, что согласиться с этим решением не смогу. Вывод? Тиму звонить не следует. А также не следует впутывать в мои делишки честного доктора Ферлаха, который из-за меня окажется в дурацком положении.
Поэтому я ответил Майерсу:
– Доктора Ферлаха сейчас нет в офисе, а я приеду через несколько минут.
Тут же позвонил Сонжит и предупредил ее, что собираюсь выйти и что-нибудь съесть, поскольку на нервной почве умираю от голода. Так что она может начинать работу без меня.
24
Я провел в Балтиморе несколько очень важных лет своей жизни, а потому прекрасно знал, как найти нужное отделение полиции. Так что доехал я очень быстро – после звонка Джона Майерса не прошло еще и десяти минут.
Я очутился в совершенно непримечательной, без окон, комнате отделения. А напротив меня за столом сидели сам Джон Майерс и кто-то из его помощников.
– Я решил, что вам будет интересно узнать, как же именно обстоят дела с сотовым телефоном, – заговорил детектив Майерс.
– Вы не ошиблись. Даже очень интересно.
– Мы нашли в сети номер мистера Бьюкенена. Решили ему позвонить, чтобы облегчить задачу. Однако абонент был отключен.
– Должно быть, это произошло совсем недавно, – заметил я. – Еще вчера, как раз когда я с ним разговаривал, ему кто-то звонил. И присылал СМС. После того, как он не ответил на звонок, телефон некоторое время пищал.
– Мы все проверили. После того, как связь разъединили, все сообщения оказались уничтоженными.
– Кто отключил телефон?
– Напрашивается вывод, что сам мистер Бьюкенен. Мы начали выяснять подробности пользования телефоном. Прежде всего оказалось, что оплачивается он авансом. Так что иметь дело с кредитными чеками или чем-нибудь подобным не приходится. Это вполне разумно. Если у них в пансионате не разрешается иметь сотовый телефон, то парню незачем получать счета. И кстати, я вообще не знаю, каким кредитом он пользовался. Это мы выясняем. Во всяком случае, платил он за значительный отрезок времени. И использовал его.
– У Дугласа было множество подруг.
– Это объяснение лежит на поверхности.
– Что вы хотите сказать?
– Мы связались с сетью, с оператором, чтобы получить распечатку звонков. Оказалось, что ваш мистер Бьюкенен тратил по меньшей мере пятьсот минут в месяц на разговоры лишь с одним абонентом. Он звонил по одному-единственному номеру. И больше никуда. Не заказывал пиццу. Не звонил маме и папе. Но это уже совсем другая история. Вообще никаких номеров, кроме одного, в штате Калифорния, городе Сан- Хосе.
– И кто же отвечает по этому номеру?
– Вот это тот самый вопрос, ради которого мы вас сюда и пригласили.
На столе лежал маленький диктофон. Майерс кивнул помощнику, и тот нажал кнопку.
Раздался гудок. Потом женский голос произнес:
– Кейси! Негодник! Почему ты мне не звонил?
