отказ от графской короны. Наш семейный юрист был крайне предупредителен и напомнил мне, что лишение звания первого наследника вовсе не лишает меня его попечительства и расположения. Мы разошлись, довольные друг другом.
А еще через год началась форменная свистопляска.
Это были весенние экзамены перед летними каникулами. Вся подготовка к ним для нас, заканчивающих четвертый курс, сводилась к вечеринкам между экзаменами ну и к хоть какой-то попытке представить, что же нас на них ждет. В основном эти «попытки представить» проходили все на тех же вечеринках. Я тогда развлекался как мог. Освободившись от своих титулованных обязанностей, я начал писать самую беззаботную страницу моей жизни.
Я знал, что, пока учусь, все мои счета будут оплачиваться. А когда я получу свой диплом и звание, то меня ждет теплое местечко в одной из принадлежащих семье или дружественных ей компаний. Но вышло все совсем не так, как я предполагал. Как это обычно и случается со всеми сто раз рассчитанными приятными мечтами.
На тот момент я уже несколько раз ходил по краю, едва ускользая от поисков паранормов. Как от государственных организаций, так и от частных объединений. Но все произошло отнюдь не по их вине, а по моей собственной глупости, разумеется.
Я, конечно, знал, что люди очень болезненно относятся к сохранению своих тайн. Я знал и то, что среди нашей компании были осведомители от самых разнообразных заказчиков. Начиная от фирм, присматривающих будущих работников, и заканчивая банальной слежкой преподавателей. Но мне и в голову не могло прийти, что оглашение невинной, с моей точки зрения, сексуальной особенности ректора нашего университета может вызвать такой эффект. Короче, я прокололся на самом простом – на незнании бытовой человеческой психологии. И получил все «удовольствие» от открытой вражды с одним из самых могущественных людей в университетской системе.
Все лето я бесплодно надеялся на счастливый исход дела, но осенью, получив подписной лист, надеяться перестал и начал думать.
Как сказал мне мой юрист, когда я наконец сообразил обратиться к нему со своей проблемой: «Ты заработал себе черную метку, Мартин. Даже не надейся, что тебе в пределах этой страны удастся закончить образование. Но ты можешь попытать счастья где-нибудь еще. Пока еще твои счета не заморожены, и есть время попробовать варианты».
И я попытался. Видит Бог, я очень хорошо пытался.
Глава третья
…Мой коктейль закончился, и я вновь пустился в короткое путешествие до бара. Второй коктейль я выпил залпом и смешал себе третий.
Алкоголь не всегда успокаивает нервы, но зато прекрасно притупляет восприятие. И через несколько бокалов ты уже почти не чувствуешь мира вокруг, а он уже почти не слышит тебя. Действие, схожее с транками, только гораздо менее разрушительное.
Спиться окончательно мне тогда не дало только собственное упрямство и постоянное чувство опасности. Когда я уехал из Германии, у меня тотчас же на хвосте повисли представители госструктур, специализирующихся по поиску паранормов. И вообще, мою жизнь с того момента можно было бы представить только как вечный поиск денег, укрытия и работы. С деньгами все обстояло довольно забавно. У меня был счет, как у косвенного наследника, с которого я мог пользоваться минимальным процентом до восстановления себя в качестве учащегося или работающего члена социума. Но, хлебнув свободы, я уже не очень-то торопился возвращаться в уютное болото семейных устоев. Я купил себе новые документы, старые аккуратно сдав на хранение в банк и отправив моему юристу код от ячейки со всеми инструкциями.
С работой тоже все более или менее наладилось. Игорный бизнес, избранный мной, еще когда я учился в университете, – для пополнения моего кошелька, – был освоен довольно быстро и вполне меня устраивал.
Свободная жизнь, без каких-либо обязательств, также пока казалось мне весьма привлекательной.
Если бы только не эта вечная опасность.
Как мне пришлось неприятно убедиться, оказалось, паранормов искали везде даже активней, чем я предполагал в свои часы тяжелой паранойи. А мое безоблачное прошлое было всего лишь какой-то невероятной удачей. Удачей, которая теперь закончилась.
И теперь я это понимал очень ясно.
Достаточно было напомнить себе, что из этого номера я выйду либо готовым к сотрудничеству партнером, либо рискую не выйти никогда или, еще хуже, буду продан со всеми потрохами неизвестно кому. Хотя о последнем у меня уже была масса предположений.
Я подышал на стекло и вывел на нем знак вопроса.
С этого все началось? А может быть, с моего стремления к мечте? А может быть?..
Но прошлое мое подошло к концу еще тогда…
Тогда в баре было, как обычно, накурено и шумно. Здесь особенно сильно гремела музыка. В остальных залах она была скорее фоном, а здесь чем-то вроде отвлекающего фактора – для тех, кто либо праздновал победу, либо упивался горем поражения.
У меня было правило: не работать чаще одного раза в месяц в одном и том же месте. Я одиночка и был осторожен, как и положено одиночке. Даром своим я владел тогда на уровне дилетанта, хотя мне-то, конечно так не казалось. Я был уверен, что того, что у меня есть, вполне хватит, чтобы видеть свои перспективы в самых радужных тонах. Хотя бы на ближайшие лет пять.
И тогда и теперь пять лет представляются мне достаточно большим сроком.
Учитывая это и не имея ни малейшего желания заинтересовывать своей деятельностью ни налоговую, ни полицию, я вел политику разумной предосторожности, а именно – старался не мозолить глаза.
В тот вечер темно-серый дорогой костюм и рубашка болотных тонов отлично справлялись с представлением меня в роли скучающего бизнесмена. Достаточно молодого и беспечного, чтобы позволить себе находиться в этом месте, и достаточно занудного, чтобы не привлекать внимания местных красоток. Пару-тройку хозяек и хозяев приглашающих взглядов я окатывал ледяным равнодушием с самого начала, и на этом они теряли ко мне интерес. Стало быть, я спокойно мог заниматься своей работой, то есть «нагревать» заведение на любую сумму, с которой мне позволят уйти и с которой я буду чувствовать себя достаточно спокойно, чтобы, добравшись до следующей точки моей «работы», не торопить события и дать себе передохнуть.
Этот игорный дом был ничуть не лучше и не хуже обычно выбираемых мной заведений. Стандартные игры, стандартные же уловки, чтобы не дать клиенту выиграть больше положенного. Безликая, вежливая обслуга, не считая, разумеется, местных «девочек», иногда поражающих меня яркостью и безвкусицей своих нарядов. Я, к сожалению, достаточно придирчив во многих вещах.
В одном кармане приятно шуршали фишки. В другом мирно покоился бумажник, достаточно полный, чтобы показать пару широких жестов – от отчаяния до азарта. Свои банковские карты я на работу никогда не брал, но из поддельных была пара надежных экземпляров совсем уж на крайний случай и, конечно же, не на мое настоящее имя.
До того, как я сорву банк, была еще целая ночь.
Когда я окончательно разобрался в мыслях менеджера всех залов и зацепил нужные хвостики реакций каждого локального крупье, было уже хорошо за полночь. Часть человеческой мелочи отвалилась, и можно было начинать игру по-крупному.
Правило первое. Никогда не быть самым везучим игроком. Пусть они потом думают, если смогут вычислить, кто и сколько выиграл в общей сложности.
Правило второе. Не задерживаться за одним столом более получаса.
Правило третье. Уходить из-за стола только с проигрыша.
И улыбаться, улыбаться – это ведь всех так раздражает. А человек в раздраженном состоянии редко может контролировать свои мысли, что уж тут говорить о поступках.
Это всегда было мне только на руку.
Я играл, время шло, ставки росли. И я уже начал прикидывать, на какой сумме мне сегодня стоит остановиться.
Как же я не люблю это «вдруг»!
