– Я и понятия не имел, что девчонка Блондина и есть та самая, которую убили. Она говорила, что ее зовут Сюзанна, и я даже ее не узнал, когда увидел фотографию в газете. Мне об этом стало известно от Терроне. – Теперь он торопился выговориться. – После того как Сю… как Алиса была убита, Терроне опять позвонил мне и сказал, что кто-то пытается раскопать эту историю.
– И тогда вы с ним опять встретились?
– Да, на том же месте. На автостоянке около станции метро «Сан-Леонардо». Терроне был вне себя от ярости, видимо, случилось что-то неординарное. Да и выглядел он неважно.
– То есть?
– Должно быть, ему кто-то набил физиономию. Лицо совсем распухло, а нос стал лилового цвета.
Южанин, усы, разбитая физиономия… Образ, уже давно вертевшийся на периферии сознания, внезапно начал обретать плоть, и физиономия с размытыми чертами ухмылялась мне из темноты глубокого колодца… Блям! Вспыхнувшая в моей голове лампочка словно рассеяла туманную дымку, и я отчетливо увидел лицо Николо Гварньери, того самого шофера, на которого наткнулся, спеша за Алисой, и которому от души врезал, приняв его за преступника. Усатый вновь открыл рот, но я жестом остановил его: мне нужно было несколько минут подумать, просматривая фильм, кадр за кадром бежавший перед глазами.
Гварньери преследует бегущую Алису, Гварньери, шофер одного из ее любовников. Слишком много совпадений. Ему наверняка было известно, что сотворил его хозяин с девочкой, и он понял, что на этом можно заработать. К великому сожалению, хозяин заболел и умер раньше, чем Гварньери смог его шантажировать. Он, видно, не спускал с Алисы глаз, стараясь узнать, с кем еще она ложилась в постель, прежде чем занялся своим гнусным делом. Неизвестно, работал ли он в паре с Блондином или действовал в одиночку. Неизвестно также, что могло связывать, если связывало, Гварньери с Рене, который уж точно был заинтересован, чтобы Алиса была жива и здорова, чтобы не потерять источник дохода. Я не находил ответов на эти вопросы, и эйфория от сделанного открытия сошла на нет так же внезапно, как и появилась.
Оставалось выжать все, что возможно, из Усатого, и с помощью наводящих вопросов мне удалось реконструировать дальнейшее развитие ситуации с шантажистом.
По приказу Терроне Усатый встретился с другими его жертвами. С пятью абсолютными болванами, заплатившими высокую цену за порочную слабость к юному телу и теперь готовыми на все, лишь бы это не стало достоянием гласности. Подумать только, Гварньери передал им мою фотографию, снятую несколько лет назад, когда я принимал участие в какой-то демонстрации! Интересно, как я на ней выглядел, размахивающий красным флагом и с развевающейся бородой? Гварньери не врал, говоря, что у него есть хорошие друзья в полиции.
Управляя на расстоянии своими пешками, Гварньери мог быть совершенно уверен, что выведет меня из игры, не вызывая подозрений. Когда бывшую
Поэтому Гварньери дал понять пятерке, что лучше всего – подкараулить меня на выходе из «Леонкавалло», где я непременно появлюсь в поисках информации о Скиццо и его последней ночи свободного человека. Глубоко роет мужик! О нем можно сказать что угодно, но он не идиот. К тому же, ему явно везет. Должно быть, он крутился неподалеку от бара «Чинечита», когда мой Компаньон пришел туда в первый раз, и понял, что я наступаю ему на пятки. Компаньон его никогда не видел и поэтому не мог узнать.
– После того, что случилось в пятницу, ты виделся с этим человеком?
– Нет, я – нет. Один из нас, пятерых, с ним встречался, чтобы передать остаток денег. По его словам, Терроне был в ярости. Он сказал, что мы сильно облажались и теперь должны залечь на дно. Мы собрались сегодня, чтобы обсудить, как это сделать.
Что теперь предпримет Гварньери? Будет действовать самостоятельно и выстрелит мне в спину? Или от своих дружков в полиции он уже узнал, что Феролли приказал мне прекратить совать нос в это дело?
Я вздрогнул от сырого воздуха и произнес:
– Ладно, Джорджио, теперь последнее: ты назовешь мне имена всех, кто платил Терроне, всех бывших клиентов Блондина, которых ты знаешь.
– Они убьют меня.
– Не волнуйся, у них и без тебя будет чем заняться.
Он, достав из кармана записную книжку и роясь в ней при свете фонаря, назвал имена, адреса и номера телефонов.
Я напряг память и сохранил в ней список фамилий, которые, как я и ожидал, не имели ничего общего с теми, что назвал Блондин. Терроне, видимо, напугал его гораздо сильнее, чем я.
Я посмотрел на часы: половина четвертого.
– Ладно, Джорджио, сейчас мы уйдем, а ты останешься здесь. И мой тебе совет: забудь о том, что случилось сегодня ночью.
Он сидел, скрючившись, на земле и даже не поднял головы, которую сжимал руками.
– Теперь история с Алисой станет известна всем, да? – спросил он едва слышно.
Я пошел к машине, в которую уже поспешили забраться мои друзья.
– Да, – ответил я. – Скоро взорвется вулкан дерьма. И надеюсь, этого будет достаточно, чтобы снести вас всех на хрен.
Некоторое время мы ехали молча. Повязки и бейсболка были выброшены в окно. Я чувствовал себя выжатым как лимон.
– Сандроне, – прервал тишину Алекс.
– Слушаю.
