плечо, крепко обняв ему шею руками.
«Младенцы и женщины, — раздраженно подумал Род, — хуже зыбучих песков».
— Милорд, — обратился он к Логайру, — не проводите ли вы меня? Как вы можете понять, мое внимание несколько отвлечено…
— Да, — ответил дух и свернул направо по коридору, но не раньше, чем Род успел заметить на лице духа призрачную улыбку.
Он вышел в освещенный коридор, где прежде встретил Дюрера. Человечишка исчез, очевидно, он предположил самое худшее и довольный пошел своей дорогой.
Род опустил ноги девушки на пол. Она снова пробормотала неразборчивый протест и еще крепче прижалась к нему.
Род сжал ее в объятиях и потерся щекой о ее волосы, растягивая мгновение как можно дольше.
Затем он печально улыбнулся и, подняв руку, погладил ее по подбородку, повернув ее лицо в свою сторону. Глаза с длинными ресницами были все еще закрыты, полные красные губы надуты и чуточку приоткрыты.
Род сделал себя твердым, как сталь, и мягко спросил:
— Теперь ты должна рассказать мне, девушка, зачем ты последовала за мной.
Глаза ее распахнулись и тревожно расширились. Потом она закусила губу, опустила голову и отступила от него, вцепившись в ткань его камзола.
— Ты должна рассказать мне, девушка, кто послал тебя шпионить за мной?
Она вскинула голову, в испуге расширив глаза, и замотала ею.
— Никто, милорд, никто, только я сама.
— Да? — печально улыбнулся Род. — Сама по себе ты последовала за мной в часть замка, населенную призраками?
Она снова опустила взгляд.
— Я не боялась призраков, милорд.
Род удивленно поджал губы.
Если это так, она обладает необычной для горничной смелостью.
Нервы у нее не сдали до тех пор, пока она не увидела их в натуре, а испытавши сам их стоны, Род легко мог понять ее сломленность.
Она также могла последовать за ним в надежде, что он надумает пересмотреть свое решение спать в одиночестве. Или, может быть, она думала, что сможет помочь, если он попадет в беду. Род улыбнулся при этой последней мысли. Но он должен был удостовериться в этом.
— И все же ты еще не сказала мне, почему ты последовала за мной?
Она снова закусила губу и скривила лицо. Род спокойно ждал.
Выдавливая из себя каждое слово, она сказала:
— Я… я боялась за вас, милорд.
Род уставился на нее, затем его рот растянулся в полуулыбке. Он медленно покачал головой.
— Ты боялась за меня?
— Да, — вскинула она голову. — Я не знала, что вы чародей, а человек в одиночку… в тех коридорах…
Голос ее оборвался, веки снова опустились.
Род испустил вздох и привлек ее к себе. Она с миг сопротивлялась, затем уступила.
— Ах, девушка, девушка! — вздохнул он. — Чем ты могла мне помочь?
— Я… у меня есть подход к некоторым духам, милорд. — Голос ее был приглушен тканью его камзола. — Я думала…
Род нахмурился. Неужто общение с миром духов было нормой на этой рехнувшейся планете?
Он мягко погладил ее по спине, прижимаясь щекой к ее волосам. Она, конечно, могла и лгать, но это подразумевало бы, что она великолепная актриса, а для этого она казалась слишком бесхитростной.
Он вздохнул и еще крепче сжал ее в объятиях. Она прижалась к нему бедрами.
Род закрыл глаза и стер в голове все ощущения, кроме ощущения ее тела. Она было хорошим, очень хорошим, почти как у той девушки — Гвендайлон…
Он резко открыл глаза и уставился в освещенный факелами полумрак коридора, рисуя перед собой два лица — бок о бок. Покрась волосы в черный цвет, загни уголки глаз, выпрями нос.
Она почувствовала его напряжение и подняла голову:
— Что такое, милорд?
Голос был немного выше тоном, да, но он был того же типа.
Он оглядел ее с ног до головы — комплекция была безупречной, кожа — без единой веснушки. Но чтобы состряпать основы косметики, требуется не такая уж развитая технология.
Он нацелился указательным пальцем ей между глаз.
— Ты, — заявил он, — обманывала меня.
Его палец остановился на кончике ее носа.
В ее глазах мелькнуло разочарование, а затем она снова стала воплощением невинности.
— Обманывала вас, милорд?.. Я… я не понимаю.
Род щелкнул пальцами, кончик носа отлетел. Он кивнул мрачно, но с улыбкой.
— Крахмал и вода. Но ты поступила неправильно, выпрямив его. Мне он гораздо больше нравится чуточку вздернутым.
Он потер кончиком пальца по уголку глаза — и тот перестал быть косым, а на пальце появилось черное пятно.
— Крахмал и вода, и черная краска на веках. Немного муки, смешанной с жженой амброй, на лицо и хна для волос.
Уголки ее рта сжались. Лицо под краской покраснело от жаркого гнева.
Он покачал головой, наморщив лоб.
— Но зачем, девушка? Твое лицо во много раз прекраснее.
Он позволил себе момент самодовольства, когда гнев на ее лице растаял в нежности и страсти.
Она опустила взгляд.
— Я не могла тебя покинуть, милорд.
Он закрыл глаза, скрипнул зубами и только огромным усилием воли удержался, чтобы не сжать ее в объятиях.
— Но… — Он остановился и продолжил после громкого долгого вздоха: — Но каким образом ты последовала за мной, девушка?
Она подняла взгляд, невинно расширив глаза.
— В обличьи скопы, милорд.
Глаза его распахнулись с почти слышимым щелчком. Он уставился на нее.
— Ведьма? Ты? Но…
— Ты не станешь презирать меня из-за этого, милорд? — обеспокоенно спросила она. — Ты, который и сам чародей?
Его глаза потеряли фокус.
— Как? Чародей? — Он помотал головой, пытаясь прояснить ее. — Э, я хочу сказать… нет, конечно, не стану. Я имел в виду… ну, некоторые из моих наилучших друзей… э…
— Милорд? — Она взглянула ему в лицо. — Здоров ли ты?
— Кто, я? Конечно, нет! Нет, минутку. — Он остановился и сделал очень глубокий вдох. — Итак, слушай. Ты — ведьма. Так. Подумаешь, эка важность. Меня больше интересует твоя красота, чем твои таланты.
Горящие уголья, там, в ее глазах, готовы были воспламениться, если он подует на них. Он сделал еще один глубокий вдох и призвал свои гормоны к порядку.
— А теперь, давай внесем ясность в один вопрос.
— Да, милорд, — выдохнула она, прильнув к нему.
— Нет, нет! Я имею в виду не это! — Он шагнул назад, выставив перед собой руки, чтобы удержать ее. — Слушай. Единственная причина, по которой ты последовала сюда за мной, заключалась в том, что ты
