Леонид Панасенко
САДОВНИКИ СОЛНЦА (сборник)
САДОВНИКИ СОЛНЦА
И будущее в нас дрожит светло и страстно:
В нас брезжит человек из завтрашнего дня!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПРОСТО ЖИТЬ
ЗАГАДКА ЮДЖИНА
— Ну? — Юджин Гарт поощрительно улыбнулся. — Как наш «ящик»?
Четвёрка друзей сидела на серой с красными прожилками глыбе камня и угрюмо молчала. Это и был злополучный «чёрный ящик», или, как назвал его Илья Ефремов, «камень, в котором что-то есть».
— Понимаю, — в улыбке руководителя Школы мелькнула тень удивления. — Что, никаких предположений?
— Никаких, — подтвердил Егор.
— Может, догадки, эмоции? — упорствовал Юджин. — Всё-таки четыре почти сформированных Садовника и элементарный «чёрный ящик», вещь со скрытым смыслом. Слава, ты защищал реферат о пользе коллективного мышления. Где же плоды теории?
— Внутри камня что-то стучит, — сказал Славик. — Ритмично.
— А что подсказывает интуиция? — Юджин обвёл друзей насмешливым взглядом. — Какое настроение вызывает у вас «ящик»? Может, есть какие ассоциации?
— Глушь, мрак, тупик и могила, — тут же выдал Славик.
— Чересчур отвлечённо, — поморщился Юджин.
— Музыкальная шкатулка, — буркнул Илья.
— Понимаю, — руководитель Школы покачал головой. — И это лучшая группа! Смех и грех!
Илья, как он хвастался на занятиях по физиогномике,[1] различал двадцать шесть оттенков юджинской улыбки. Это была, пожалуй, двадцать седьмая её разновидность — на лице Гарта одновременно отразились недоумение и насмешка.
— Тогда так, — сказал он. — Раз не можете постичь секрет, похороните свой «чёрный ящик». Заройте в землю, бросьте в озеро. Что угодно… Вы сегодня разъезжаетесь, а хранить его негде да и незачем. Будем считать процедуру захоронения «чёрных ящиков» новым обрядом. Для таких могучих групп, как ваша. Ступайте. Но только без штучек. Чтоб никакой там гравитации. Ручками всё, ручками. Как говорится в древней книге, — в поте лица своего.
— Мне на комиссию, — напомнил Антуан. — За назначением.
— Обойдёмся и втроём, — хмуро бросил Илья. — Пошли, ребята.
«Чёрный ящик», то есть загадка, или, как ещё говорят, система, конструкция и принципы работы которой неизвестны, полагался по традиции. Каждой группе за неделю до отъезда из Школы вручали «нечто». Это был шуточный неофициальный экзамен: будущим Садовникам предлагалось узнать, что в «ящике» заключено.
Девятой группе удача на сей раз изменила. Их «нечто» оказалось обычной глыбой камня. Друзья всячески исследовали свой «чёрный ящик», но, кроме тихих ритмичных толчков, исходивших из толщи камня, других поводов к размышлениям не нашли. Содержимое глыбы оставалось тайной.
— «Чёрные ящики» тоже надо снабжать ручками, — недовольно проворчал Егор, когда они свернули с широкой аллеи парка на тропинку, ведущую к озеру. — Из рук выскальзывает, чёртова каменюка.
— Опозорились мы, братцы, — вздохнул Славик. И тут же предложил: — Давайте передохнём, сил нет.
— Раз, два, бросили! — скомандовал Егор. Двухсоткилограммовая глыба глухо долбанулась о землю.
Илья на всякий случай наклонился, приник ухом к шершавому камню. Звук то пропадал, то возвращался. Глухой, ритмичный, неистребимый.
— Не вижу смысла, — сказал Илья. — Мы любим традиции, обряды. Охотно создаём их… Но к чему нагромождение загадок? Мало того, что сдаём сложнейшие экзамены, так ещё ломай голову над «чёрными ящиками».
— Ломать голову ещё можно, — возразил Егор. — Хоронить их тяжело. Тебе что, ты здоровый. Культурист. А я щуплый.
Илья засмеялся.
— С глаз долой, из сердца вон! — решительно заявил он. — Потащили!
Озеро предстало таким, как всегда: неухоженным, с топкими берегами и широким кольцом камыша, охранявшим проталину воды. Над высокой травой то и дело зависали стрекозы, а под зыбким слоем дёрна вызревал торф, пахнущий тиной и лепёхой. Мостик для купания и скамейки на берегу были угловато- древние, деревянные, хотя дотошный Антуан как-то уверял друзей, что это пластиковая имитация.
Девятая группа молча втащила свою «вещь со смыслом» на мостик, поднатужилась.
«Чёрный ящик» безропотно плюхнулся в воду.
— И волны скрыли тайны лик, — продекламировал Егор.
Ребята вымыли руки, вернулись на берег и стали поджидать Антуана.
— Вы когда улетаете? — спросил Илья у Егора и Славика. Он знал, что друзья получили направление в одну экспериментальную лабораторию, в Днепропетровск.
— После обеда, — Егор свёл белесые брови и посмотрел на товарища так, будто и в самом деле был виновен, что они со Славиком улетают, а Илья остаётся.
— Чудак-человек, — проворчал тот и опустился на зелёный ковёр травы. — Что вы меня жалеете? Без экзамена из Школы не выпустят, а чем плохо позагорать пару лишних денёчков?
И в это время на них обрушился торжествующий крик:
— Р-ре-бята! Мне спорить с богами… Я — Зевс, я — Громовержец!
Антуан прилетел на гравипоясе. Он лихо спикировал на середину озерца, помчался к друзьям, вздымая тучи брызг, но, по-видимому, слишком рано выключил поле и ухнул в десяти шагах от берега в предательскую трясину. Ухнул хорошо, чуть ли не по уши. Тут же, под дружный хохот, взлетел опять и через мгновение уже отряхивался, срывая с себя зелёные космы тины.
— Ну и Громовержец, ну и учудил, — смеялся Славик. Его широкое смуглое лицо с чуть раскосыми
