совершаемые публично, являются предостережением для одних и испытанием для других: «Пусть агнцем притворится этот волк... Смотри – не доверяй плуту и вору, // В лицо запомни этого обжору!». Подобные люди, окончив («проехав на верблюде», т. е. гордо и властно пройдя) свой жизненный путь, оказываются «должниками» уже по отношению к миру земному: «Коль в долг возьмет – запомни: не вернет он». Остается только гадать, какая участь ожидает подобную душу после смерти тела (наказание в преисподней и т. п.), – во всяком случае, обратно «в темницу», т. е. в земной мир, в таковом состоянии ей путь закрыт («тебя я изгоняю из темницы»). Однако же просьба других «узников»: «Хоть на поруки взять его вели» – содержит намек на суфийскую концепцию «заступничества» праведного шейха, который благодаря своей духовной мощи может «вытянуть» из бездны зла даже тяжелого грешника (ср. новозаветное учение об искуплении грехов Иисусом Христом).
М. Х.
Узник-обжора Должник, что многим долг не возвратил, Попал под суд, в темницу угодил, И там, где были редкостью лепешки, Всех объедал, не оставлял ни крошки. В три пуза ест – в лачуге иль на троне — Тот, кто о Божьем позабыл законе. Пусть узники не заслужили рая, — Но, как в аду, от голода сгорая, Они теперь свои влачили дни. «Ну, как нам выжить?» – думали они. Тюрьма обжоре стала местом пира, А узники с тех пор не знали мира. А настоящим миром нас дарит Аллах, когда он с сердцем говорит. Так расплатись же полною ценою, Сойдя в сей мир – узилище земное!.. ...И узники взмолились, чтоб факих Пришел на помощь, вник в несчастье их: «Еды в тюрьме и прежде было мало, Ну, а теперь совсем ее не стало, Поскольку сей обжора и злодей Жрет так, как будто рядом нет людей. А скажем слово – станет он вопить: „Аллах нам заповедал есть и пить!“ Когда ж садимся мы за стол накрытый, То плачут все, лишь он смеется, сытый. Судья, его от нас ты удали — Хоть на поруки взять его вели. Тебя мы молим, руки простираем: Тогда для нас темница станет раем!» Факих решил: «Того обжору мы На волю выпускаем из тюрьмы. Да будет всем и каждому известно, Что объедалам и в тюрьме не место!» Должник-обжора горько зарыдал: «О, хоть бы мне факих отсрочку дал! Ведь здесь я сыт, а при моем обжорстве Не выжить мне на собственном довольстве. Ведь от Аллаха, как Пророк учил, И сам Иблис отсрочку получил!» Факих в ответ: «Сидеть с тобой не хочет Никто, все узники тебя порочат.
