– Возьми его. Один из апачей был не так жесток, как другие. Темный Бизон говорит по-английски. Он выучил язык, торгуя с людьми из твоего племени. Он дал мне этот нож в ту ночь, когда меня выбросили из их лагеря. Не для защиты, нет, а чтобы я могла убить себя, прежде чем меня разорвут волки. Мне не пришлось им воспользоваться. Может, он защитит тебя… или прервет твою жизнь, если не останется другого выхода.
Она протянула ладонь для прощального рукопожатия, и Джули крепко сжала ее.
– Мой друг, наши сердца соприкоснулись. Мы одно целое. До самой смерти.
Сюджин повернулась и ускакала. Серая, сумеречная пелена стала потихоньку сменяться розоватой дымкой.
Небо затянули мрачные серые тучи. Джули наконец взобралась на плато, укрылась в зарослях мескита и осторожно осмотрелась. Со всех сторон ее обступили горы, они словно внимательно наблюдали за любопытной незнакомкой. Плато было мрачным и огромным, словно неприступная крепость. Громадные гипсовые глыбы в неясном утреннем свете отливали серебром.
Джули растерялась. Куда ни глянь – везде сводящие с ума лабиринты расщелин и оврагов.
Медленно оглядев окрестности, она заметила вдалеке тоненькую струйку серого дыма. Пригнувшись к земле, с трудом пробираясь между кустами, она двинулась в том направлении. Добравшись через некоторое время до края плато, она опустилась на колени подле густого кустарника и с бешено колотящимся сердцем осторожно взглянула вниз. Там, в широкой лощине, окруженной скалами, расположился лагерь апачей. Вигвамы держались на вкопанных в землю длинных шестах, их кожаные стенки были растянуты в стороны и крепились небольшими колышками. Женщины с длинными, до пояса, волосами суетились возле небольших костров, готовя завтрак. Воздух был наполнен ароматом жарящегося мяса. Дети как угорелые носились по- утреннему холодку, их крики разносились далеко по округе. Неподалеку прохаживались мужчины в набедренных повязках.
Среди множества этих людей с медной кожей где-то должен быть одинокий белый мужчина. Но где? Джули сжала кулаки. Напряжение, усталость, запах готовящейся пищи, ее собственный голод – от всего этого Джули стало плохо.
Солнце постепенно поднималось все выше, опаляя землю. Жара усиливалась, но Джули все еще сидела в своем укрытии не шелохнувшись. Она не смела спуститься в лагерь. Она могла только тешить себя надеждой хоть мельком увидеть Дерека, узнать, где его держат, убедиться в том, что он все еще здесь.
Справа от нее что-то зашевелилось. Джули резко обернулась и съежилась в комок от страха при виде отвратительной желто-коричневой ящерицы. Рептилия выглядела зловеще и омерзительно. Джули медленно нащупала рукой крупный камень, схватила его и бросила в безобразное создание, но промахнулась. К ее облегчению, ящерица мгновенно убежала.
В ту же секунду она почувствовала резкую боль в ноге. Ее укусила какая-то мелкая тварь с бесчисленным количеством ножек и, как подумалось Джули, с не меньшим числом зубов. Она тут же смахнула с себя зубастое существо, беззвучно застонав от боли. Едва сдерживая слезы, она приказала себе не распускать нюни.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем солнце наконец стало опускаться и яркая голубизна неба потихоньку сменилась серо-лиловыми сумерками.
Пора было возвращаться в пещеру. Однако Джули все не уходила с плато, продолжая глядеть на лагерь сквозь сгущающиеся сумерки. Время шло. Стало уже почти совсем темно, и теперь ей было бы уже нелегко отыскать пещеру.
И в этот момент Джули безо всякого удивления поняла, что вовсе не собирается возвращаться туда, не собирается отступать, нет! Если бы Сюджин стало известно, что Джули собирается предпринять, она наверняка бы пришла в ужас. Джули решила сделать единственно возможное. Она пойдет за Дереком. Прямо сейчас.
Прежде чем встать и спуститься к лагерю, она вызвала в памяти образ Терезы, голос Майлза, вспомнила глаза Дерека – все то, что она постоянно хранила в своем сердце. Это придало ей сил. Затем она долго молилась. Наконец Джули встала и, бросив прощальный взгляд на тихое, безмолвное плато, стала осторожно спускаться к лагерю. Становилось холодно, и она плотнее закуталась в свою черную накидку, мимоходом подумав о том, что накидка к тому же делает ее менее заметной в темноте. Пробравшись через нагромождения камней и заросли кустарника, Джули наконец спустилась с горы и направилась прямиком к лагерю. Весь путь занял у нее примерно полчаса, хотя ей показалось, что не прошло и пяти минут.
Индейцы сидели вокруг костров – готовили пищу и ужинали. Джули насчитала шесть огоньков и предположила, что возле каждого сидели человек пять-шесть, включая детей. Она остановилась перед входом в лагерь, поплотнее закутала свое дрожащее тело в накидку и направилась прямо к кострам.
Первым, кто заметил ее, был крепкий, мускулистый мужчина с широкой обнаженной грудью и длинными, до плеч, черными волосами. На нем была только набедренная повязка. Как только он увидел нежданную гостью, его глаза вспыхнули, он вскочил на ноги и направился к ней. Джули заставила себя держаться твердо, не отступила и не вздрогнула, даже когда он взял ее за руку и повел за собой. На несколько секунд над индейским лагерем повисла тишина – все замерли от удивления, затем ночь взорвалась возбужденными криками. Джули только крепче сжала зубы. Она не опустила глаз, мысленно твердя себе, что нужно держаться прямо и с достоинством. Но через некоторое время она почувствовала, что уже больше не может выносить прикосновение этой смуглой руки, которая уверенно держала ее за запястье, и вырвалась. Индеец сердито посмотрел на Джули и потянулся было к ней снова, но тут за его спиной началось какое-то волнение, он обернулся и опустил руку. Джули поняла, что что-то произошло.
Медленно повернувшись, она заметила выражение благоговейного страха на лицах обступивших ее апачей, и когда она увидела того, на кого были направлены их взгляды, то все поняла. Должно быть, это и был сам Кочиз – кто же еще мог выглядеть столь надменно. Даже тот воин, что несколько минут назад держал ее за руку и казался таким уверенным в себе, смиренно опустил голову. Лагерь затих. Даже дети и те замолчали и замерли, приготовившись почтительно внимать всему, что ни скажет Кочиз.
Джули внимательно смотрела на вождя. Он был выше, чем остальные, с широкими плечами и мощной мускулистой грудью. Взгляд Джули приковало его лицо. Его глаза были полны недюжинного ума, а не надменности, как ожидала Джули. У него был крупный прямой нос и очень высокий лоб. Блестящие черные волосы свисали до плеч. Шею украшали ниточки бус. Он стоял перед ней молча, широко расставив мощные ноги и уперев руки в бедра.
Джули решила попробовать заговорить с ним. А что ей еще оставалось делать?
– Я женщина белого человека, и я пришла забрать его домой. Вы должны его отпустить!
