– Мэр Джеймс Привет! – фыркнула Китти. – Жалкий трус! Им следовало бы взять оружие.
Тревис обернулся на разгневанную женщину, размахивавшую руками.
– Ты, видно, не в себе, Китти! Неужели совсем лишилась рассудка? Мы бы ворвались в город, сожгли бы его дотла и никого не оставили бы в живых. Умный человек знает, когда его дело проиграно. И если ты умна, то должна сообразить, что и ты проиграла. И не только в борьбе с янки, но и со мной.
Сэм рассмеялся, за ним Тревис, и это еще больше разъярило Китти. Она не позволит ему обращаться с собой, словно с трофеем, будь он проклят!
– Я не останусь в лагере! – закричала она и соскочила с лошади, едва удержавшись на ногах. – Я отказываюсь войти в город маршем вместе с проклятыми янки и отправляюсь вперед. Я могу понадобиться в госпитале.
Тревис спешился и схватил ее за руку, когда она еще не успела отойти и на шаг. Развернув ее к себе, он сердито проворчал:
– Заруби на своем прелестном носике, Китти Райт, ты никуда без меня не пойдешь. Мы устроим себе на ночь лагерь здесь, в чаще леса, искупаем тебя в реке, чтобы смыть кровь и грязь, и, когда завтра утром войдем в город, ты снова будешь похожа на ту красавицу, какую я знал. Если я позволю тебе таскаться повсюду одной в таком виде, нет нужды говорить о том, что может с тобой случиться. Я, как и Сэм, не знаю, какое положение сейчас в городе. Мы руководствуемся только слухами.
– Я не твоя пленница.
Она попыталась отстраниться от него, но он крепко держал ее.
– Теперь – да, черт бы тебя побрал. Если ты будешь вести себя как дурочка, я стану обращаться с тобой как с дурочкой. Иногда я нахожу твой пылкий нрав очаровательным, но сейчас он просто выводит меня из себя. Если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, я переброшу тебя через колено и устрою крепкую взбучку. Я люблю тебя всем сердцем. Китти, – добавил он уже более спокойно. – Но я не позволю тебе изводить меня. И поверь, я говорю совершенно серьезно. Ты страстная женщина, и это хорошо в постели. Но в обычных обстоятельствах я хочу, чтобы ты делала то, что тебе говорят.
– Тогда вам чертовски долго придется ждать, сэр! – фыркнула она.
– И перестань ругаться.
– Буду ругаться, когда захочу. Будь ты проклят, ублюдок! Кем ты себя возомнил? То ты нежен и полон любви, а то просто несносен. Я никогда не стану твоей женой! Никогда не превращусь в твою рабыню! Я вообще не выйду замуж. Все мужчины одинаковы. Я сейчас же отправляюсь в Голдсборо – пешком!
Она резко обернулась и выхватила его саблю, притороченную к седлу. Ее ярость только усилилась, когда Сэм и Тревис, стоявшие рядом, уперев руки в бока, рассмеялись так, что у них едва не перехватило дух. Китти не представляла, что бы сделала, если бы один из них приблизился к ней хоть на шаг.
– Сэм, кажется, река где-то рядом, – сказал Тревис. – Не мог бы ты присмотреть для меня какое-нибудь красивое, тихое местечко?
Сэм кивнул и, все еще смеясь, направился напролом через заросли кустарника.
– Китти, ты ведешь себя, как неразумное дитя. Сейчас же положи обратно саблю, иди сюда и попроси прощения. Тогда, возможно, я не стану обходиться с тобой слишком круто.
– Негодяй! Сейчас же отойди на обочину дороги, прочь с моего пути, а я заберу твою лошадь. Мне нужно попасть в город, в госпиталь, проверить, как у них там дела. Наверное, они нуждаются в помощи, ведь раненые поступают с обеих сторон.
– Да, без сомнения, и я сам провожу тебя туда завтра. Но ты никуда не поедешь без меня. Я отвечаю за твою безопасность.
– Как это благородно с твоей стороны, – съязвила она. – Заботишься обо мне точно так же, как о своей лошади, следя лишь за тем, чтобы у меня было побольше овса и крыша над головой. Ты не мой хозяин, Тревис Колтрейн, и если ты так будешь со мной обращаться, я никогда не выйду за тебя замуж!
– Ну что ж, так или иначе, сейчас я и сам не уверен в том, что хочу жениться на тебе. – Его насмешка приводила ее в бешенство. – Думаю, для начала мне стоит просто сделать тебя своей любовницей. А потом, когда я устану от твоего упрямства – а я уверен, что рано или поздно так оно и случится, – тогда я вышвырну тебя на улицу, только и всего.
– О, будь ты проклят, Тревис Колтрейн! Я тебя ненавижу!
Как раз в эту минуту из-за кустов показался Сэм, глаза его блестели.
– Я нашел чудесное место, укромное и очень красивое, у самого берега реки. Мы сможем искупаться и отдохнуть до завтрашнего утра. А я отправляюсь за кроликом, которого только что приметил, чтобы к ужину он был у нас на вертеле.
Тревис подошел к Китти и быстро выхватил саблю из ее поднятых рук. Ведя под уздцы лошадь и крепко держа за руку Китти, он спустился вниз по склону и пробрался через кустарник.
Неширокая река сонно катила свои воды, словно не обращая внимания на тысячи солдат, расположившихся вдоль моста чуть поодаль. Где-то над головой, среди верхушек деревьев, выводили свои трели птицы. Крупная черепаха, напуганная появлением незваных гостей, свалилась в воду с упавшего дерева, на котором расположилась для отдыха.
– Раздевайся.
Привязав лошадь к ближайшему дереву, Тревис грубо подтолкнул Китти в бок. Та осталась стоять на месте, бросив на него недоуменный взгляд.
– Я сказал тебе, женщина, раздевайся. Если хочешь, чтобы я разорвал на тебе одежду, и завтра ты въехала в город нагой, пусть будет по-твоему.
Он сделал шаг вперед, и Китти, словно защищаясь, закрылась руками, а потом, выругавшись себе под нос, принялась снимать грязную военную форму. Она подошла к реке и нагнулась, пытаясь свести с тонкого материала хотя бы некоторые пятна. Она чувствовала, что Тревис все это время следит за ней, окидывая
