Анджела почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь, но решила не связываться с сестрой из-за такой ерунды. Повернувшись к ней спиной, она направилась в дом, не удостоив Клодию ответом.
Тогда Клодия подбежала к ней и схватила за плечо, чтобы развернуть к себе лицом.
– Почему бы тебе не сказать ему правду? – зашипела она. – Ты же не любишь его, не хочешь выходить за него замуж, но готова сделать это – лишь бы досадить мне!
Сдерживая гнев, Анджела вырвалась и пошла вперед, бросив на ходу:
– Сучка!
Девушке пришло в голову, что, возможно, житье в доме Иды Дюваль будет сущим раем по сравнению с адом, в который превратила ее существование названая сестрица. К тому же Анджеле казалось, что Клодия делает ей всякие пакости не только из-за предстоящего брака с Реймондом. Клодия всегда завидовала Анджеле и была готова из кожи вон вылезти, лишь бы заполучить то, чего не было у нее, но было у сестры. Именно по этой причине она заинтересовалась Реймондом, который никогда не давал повода думать, что Клодия ему нравится.
Анджела вышла из дома через украшенный многочисленными зеркалами и хрустальными люстрами бальный зал. Он находился в стороне, противоположной от кухни, поэтому слуги не могли ее заметить. За огромной мраморной террасой раскинулись парадные сады Синклеров. Садовники, ухаживавшие за любимыми камелиями матери, вряд ли обратили внимание на девушку, которая быстро пробежала мимо них.
Подойдя к солнечным часам, Анджела заметила, что уже почти десять. По установленному на плантации правилу в это время у слуг был пятнадцатиминутный перерыв. Она быстро спряталась на краю хлопкового поля. Вот зазвенел удар колокола. Дождавшись, когда рабы отправятся в тень, Анджела выскользнула из своего укрытия и помчалась к лесу.
Тропа была ей отлично известна, и она прекрасно помнила, где оставила одежду. Вдруг Анджела с ужасом заметила, что трава у тайника примята. Девушка заглянула под валун, и сердце ее оборвалось.
На мгновение она замерла на месте, не зная, что делать. Можно не сомневаться: нашедший вещи сразу же понял, что одежда принадлежит не рабыне. Так что не вернуть их не посмеет – это будет расценено как воровство, которого в Бель-Клере не прощают. Значит, вещи будут переданы в дом, а там попадут прямо в руки ее матери. Несмотря на летний зной, при мысли об этом Анджела похолодела.
Решив оттянуть развязку, девушка быстро пошла к своему секретному убежищу возле реки, где пышная крона старой ивы образовывала своеобразный шалаш. Здесь Анджела часто пряталась, когда ей хотелось побыть одной.
Так хорошо было мечтать, наблюдая за прогулочными пароходиками, баржами с хлопком и зерном, то и дело скользившими по мутной воде Миссисипи. Больше всего Анджеле нравилось бывать там вечерами – в таинственном полумраке было необычайно приятно смотреть на свет одинокого факела или следить за темной громадой парохода, проплывавшего мимо. Воздух, напоенный ароматом гардений и жасмина, наполнял грудь девушки непонятным томлением; неясные образы возникали в ее воображении, но никогда они даже отдаленно не напоминали Реймонда.
Усевшись на землю, Анджела подтянула к себе колени, уперлась в них подбородком и стала раздумывать о том, что скажет матери. Как ни была ей ненавистна ложь, она понимала, что сказать правду – значило ввергнуть себя в пучину ада.
Может, соврать, что она отправилась прогуляться по болотам и, чтобы не испортить свою одежду, одолжила вещи у Симоны? Анджела даже замотала головой – это прозвучало бы просто нелепо. Никто не поверит ей, особенно мать, которая тут же придумает собственную версию происшедшего.
Вдруг ветви ивы раздвинулись и перед ней появилась чья-то тень.
Анджела едва не вскрикнула, узнав в непрошеном госте Гатора. К ее изумлению, он бросил перед ней объемистый сверток.
Это были ее пропавшие вещи.
– Я подумал, что вы, возможно, ищете именно это, – насмешливо сказал он.
– Что… что вы с ними сделали? – пролепетала Анджела. – Откуда они у вас? – Она помолчала, но, осознав наконец, что происходит, спросила ледяным тоном: – И потом, как вы узнали, что я здесь?
Молодой человек тихо засмеялся и, опустившись на землю рядом с Анджелой, прислонился к стволу дерева. Торс его по обыкновению был обнажен. Скрестив ноги, Гатор окинул девушку непроницаемым взглядом. Да, она была еще лучше, чем ему казалось. Он всегда видел Анджелу только издали, поэтому не мог разглядеть цвета ее глаз, и лишь теперь понял, что они зеленые с золотистым отливом. От него не укрылся и гнев, который Анджела старательно сдерживала. Ему это нравилось.
– На какой вопрос мне ответить сначала?
Анджела саркастически усмехнулась. Потом, четко выговаривая слова, словно беседовала с младенцем, она заявила:
– Первым делом я хотела бы узнать, как вы нашли мои вещи?
Стараясь выглядеть равнодушным, Гатор произнес:
– Симона сказала мне, где они.
– А почему это вдруг она стала говорить о моей одежде?
– Потому что я ее спросил.
Анджела едва не заскрежетала зубами от злости.
– Так зачем же вы все-таки взяли вещи?
Гатор зевнул.
– Чтобы отдать их вам, – вздохнув, ответил он.
