прямо на поле, но потом решил, что лучше не попадаться на глаза Синклеру, который мог объезжать свои владения. По правде говоря, Лео с удовольствием превратил бы Гатора в отбивную. Впрочем, страх еще не оставил его, да и вино начинало действовать.
Что ж, он мог и подождать.
Звон колокола пронесся над плантацией. Усталые и потные рабы и каджуны расходились по домам.
Бретту день показался невероятно долгим. Он то и дело смотрел на часы, считая минуты, оставшиеся до вечера. Он знал, что не успокоится до тех пор, пока тьма не опустится на землю.
К тому времени, когда он дошел до своей пироги, стало уже так темно, что ему пришлось зажечь огонь, чтобы не сбиться с пути. Сорвав с себя грязную одежду, Бретт быстро забрался в бочку с дождевой водой. Он хотел вымыться, переодеться и бежать на свидание. Желудок его подводило от голода, но времени на еду уже не оставалось. Больше всего ему хотелось заключить Анджелу в объятия, сказав ей еще раз о своей любви. Он обнажит перед ней душу, отдаст ей свое сердце.
Признаться, Бретт беспокоился, когда Анджела ушла одна в темноте. Впрочем, ее нервозность можно объяснить – ведь она впервые была с мужчиной. Зато сегодня он объяснит ей, что бояться нечего – ни его, ни будущего.
Бретт выбрался из бочки и уже было потянулся за полотенцем, как вдруг в воздухе раздался свист кнута, который тут же обмотался вокруг его торса. От боли у Бретта потемнело в глазах, и он упал на колени. Но не успел он вскочить, как кнут снова заходил по его спине, разрывая кожу. Лишь через несколько мгновений Бретту удалось подняться, ухватить кончик кнута и дернуть его на себя. Из кустов к его ногам упал Лео.
– Отец?! – изумленно вскричал Бретт. – Какого черта ты это делаешь?!
Лео поднялся на ноги завывая:
– Ты совсем спятил, идиот? Изнасиловать дочь Синклера! Да тебя убить за это мало!
Бретт оторопел. Схватив отца, он с силой прижал его к дереву.
– Говори, в чем дело! Ты немедленно расскажешь мне, что произошло!
Лео слово в слово повторил рассказ Синклера и от себя добавил:
– Ты немедленно уберешься из Бау-Перо или я однажды так напьюсь, что убью тебя. Из-за тебя, всего лишь из-за того, что ты не можешь удержать в штанах свой бешеный член, я потерял такую работу! – И Лео с силой ударил сына коленом в пах.
Бретт согнулся от боли, а Лео снова схватился за свой кнут. Но Бретт успел откатиться в сторону, и кнут лишь зацепил землю рядом с его лицом. Ему вновь удалось дернуть кнут, и Лео опять упал.
Несмотря на страшную боль, раздирающую его чресла, Бретт умудрился встать и сказал:
– Не хочу убивать тебя, но, если ты еще хоть раз посмеешь повторить то, что сейчас сделал, берегись.
– Убирайся отсюда, – прохрипел Лео. Он был слишком пьян, чтобы защищаться. – Считай себя мертвецом.
Бретт стал собирать вещи. Ружье. Одежда. Кусок бекона. Пакет цикория. Стояла кромешная тьма, он устал после тяжелой работы, к тому же плоть его разрывала дикая боль. Однако он понимал, что должен немедленно уйти.
Не потому что отец мог еще раз ударить его.
И Элтон Синклер не волновал молодого каджуна.
Он боялся встречи с Анджелой и не знал, как поведет себя, если увидит ее. Теперь ему все стало ясно. Когда порыв страсти миновал, она испугалась содеянного. А может, ее поймали, когда она пробиралась в дом. И ей пришлось соврать, что ее изнасиловали.
Сука! Гатор выругался. Ему показалось вдруг, что он не испытывает к ней больше ничего, кроме жгучей ненависти. Впрочем, ненавидел он и себя – за то, что опять свалял дурака.
Бретт решительно шел вперед в непроглядной тьме: гнев указывал ему дорогу.
Анджела сидела под ивой, уперев подбородок в колени. Сначала она еще надеялась, что Гатор просто опаздывает, но потом поняла, что он не придет. Ей оставалось только вернуться домой, подняться вверх по решетке, лечь в постель и думать о том, как он в следующий раз объяснит свое отсутствие. Девушка не решалась пуститься на его поиски – это унизило бы ее.
Поднявшись на ноги, она побрела вдоль берега реки, едва сдерживая подступавшие рыдания.
Глава 10
Эмили только приготовила кувшин с водой, как вдруг Симона, уже успевшая закатать рукава, прошептала:
– Что это за женщина на белом коне? Во-он там, под деревом?
Эмили загородила глаза от солнца и, посмотрев в указанном направлении, удивленно присвистнула:
– Боже мой, да это же миссис Твайла!
– Ба-а! Каким ветром ее занесло сюда? Давненько мы не виделись.
– Сейчас все узнаем – видишь, она машет нам? – показала Эмили.
Девушки оставили под кустами корзины с провизией и кувшины с прохладной водой для работников. В такую жару скоро от воды ничего не останется, они и так уже четыре раза ходили к реке, чтобы наполнить кувшины.
Твайла соскочила с коня и поджидала их, укрывшись в тени. Она не ответила ни на их улыбки, ни на вежливые приветствия.