Гембри сообщил Бретту, что его миссия будет секретной.
– Вам придется действовать по своему усмотрению, – предупредил он. – Если вас поймают, я посодействую тому, чтобы вас не повесили. Но вас могут застрелить, когда вы будете помогать ей бежать из тюрьмы. У вас не будет никакого прикрытия. На первый взгляд все будет выглядеть так, словно южанин- бунтовщик устраивает бегство мятежной южанки.
Бретт согласился, но заметил:
– Ни один человек не должен ничего знать – вдруг южане и в самом деле зашлют туда своего шпиона.
– Справедливо, – кивнул Гембри. – Мы все сохраним в тайне.
Нахмурившись, майор отдал последние распоряжения:
– Как только увезете девушку с острова и доставите на материк, можете использовать любые средства для того, чтобы она привела вас к тайнику, где спрятаны пластины. Понятно?
– А что потом?
Гембри пожал плечами, губы его сложились в презрительную усмешку.
– В Нью-Йорке есть приют для умалишенных, – объяснил он, решив, что Коди, пожалуй, достаточно ненавидит Синклеров и нет смысла что-либо от него скрывать. – Туда мы ее и отправим. Она больше не сумеет мешать нам.
Ну, это вам вряд ли удастся, подумал Бретт.
– А что, если наш план – пустая трата времени? – спросил он.
– Девушка в любом случае отправится в приют, а мы скрестим пальцы и будем уповать на то, что Синклер умер, никому не рассказав об украденных пластинах.
Сменив форму, Бретт Коди вновь оказался в звании рядового. Получив документы, подтверждающие, что он направлен на караульную службу в федеральную тюрьму на Шип-Айленде, Бретт прибыл к своему новому командиру – сержанту Эдгару Бодайну.
Едва взглянув на него, Бретт тут же пришел к выводу, что глаза сержанта напоминают глаза корабельной крысы. Нижняя часть его лица заросла спутанной бородой, живот нависал над спустившимся чуть не в самый пах ремнем, а жирные ручки только-только доходили до бедер. Бретт отдал ему честь, но сержант и не подумал ответить на приветствие или хотя бы кивнуть вновь прибывшему. Он просто покачивался на стуле, ковыряя в зубах ножом для разрезания конвертов.
Равнодушно оглядев Бретта, сержант Бодайн пролистал бумаги, которые тот вручил ему.
– Итак, вы – новый караульный, – пробормотал он. – Садитесь.
Оглядевшись, Бретт увидел лишь раскрытый сундук. Сесть он отказался, равно как отказался и от свинины в горшочке, которую доедал сержант.
– Напрасно, – заметил Бодайн, облизывая пальцы. – Знаете, у нас тут отличные ребята. Вам понравится здесь. Работа плевая. За морем наблюдают моряки, так что нам остается лишь следить за пленными. Слава Богу, их немного, так что мы не устаем. Держим их в старом амбаре. Они спят на сеновале, а днем собираются в большом помещении. Нам всего-то и надо, что ставить у дверей караульных да приносить им еду дважды в день.
Руки Бретта невольно сжались в кулаки, когда он подумал о том, что Анджелу содержат в таких ужасных условиях.
– Я слышал, у вас тут есть женщина? – решился спросить он. – Ее-то, поди, не держат вместе со всеми в амбаре, а?
– Вы что, спятили? С этой бабой одна морока! – проворчал сержант. – У нас тут ничего не приспособлено для женщин, особенно для слепых! Я уж жаловался начальству, так они велели мне сделать все, что могу. Я и сделал. Приготовил для нее отдельный сарай, отнес туда стул, стол да койку. Ей приносят еду три раза в день; остальное время она предоставлена самой себе. Сначала я запирал ее, а потом решил, что и так никуда не денется. Кажется, в сарае она чувствует себя в безопасности. Честно говоря, – зевнул он, – она выходила всего один или два раза. Думаю, я хорошо напугал ее, рассказав о болоте, которое начинается прямо за сараем.
Напомнив себе о необходимости соблюдать осторожность, Бретт спросил:
– Ну а медицинское обслуживание? С этим, наверное, тоже проблемы возникают?
– Да не-е… – протянул сержант. – Она здесь всего две недели, но к ней уже наведался семейный доктор. Был у нее и адвокат. Даже какой-то тип из Нового Орлеана приезжал – назвался банкиром. Доктор сказал, что с ней все в порядке, если не считать слепоты. Теперь, парень, отправляйся на поиски жилья, – предложил сержант. – Познакомься с другими ребятами. А вообще-то здесь делать нечего. Мы в основном играем в покер. По вечерам в субботу я разрешаю всем ездить на материк – для развлечения. С женщинами, ну и так далее… Женщин там хватает. – Для пущей убедительности сержант похлопал рукой по ширинке.
Бретт решил, что обязательно вызволит Анджелу. Ей тут не место – рано или поздно какой-нибудь солдат переберет спиртного и догадается, что для развлечения вовсе не обязательно отправляться на материк.
«Уж тогда, – подумал Коди, – она не солжет, рассказывая о том, что ее изнасиловали».
Лошадь Бретт оставил в конюшне. С собой у него был лишь небольшой ранец, который он положил в углу какого-то заброшенного барака, после чего без особой охоты отправился знакомиться с другими караульными.
Впрочем, все они держались довольно дружелюбно. Бретт сразу обратил внимание на то, что солдаты, похоже, совсем обленились и растолстели от постоянного безделья. Большую часть времени они проводили за игрой. Служба мало кого интересовала, и Бретт понял, что выполнить поставленную задачу будет куда проще, чем он предполагал.
