– Вашингтон?
Корралл отошла в сторону и начала складывать вещи в саквояж.
– Это моя вина, – тихо пояснила она. – Я всегда хотела жить там с тех пор, как один человек… мой друг… рассказал мне о тех местах. Девлин пообещал мне, что как только Робби подрастет, мы переедем туда.
После этих слов Анджелика обернулась и посмотрела на своего «мужа».
– А чего я никогда не сделаю, – проговорил тот уверенным голосом, – так это не нарушу обещание, данное своей половине.
Корралл стало не по себе, когда, услышав эти слова, почувствовала, как тепло разливается по всему телу.
– Мне совсем не трудно понять тебя, – перебил его Такер. – Я точно так же отношусь к Мэгги. И если я не привезу вас троих к ней, то буду спать в сарае вместе со сторожевым псом.
Девлин улыбнулся «жене» и ответил:
– Понимаю, что ты имеешь в виду. Мне тоже пару раз пришлось переночевать на полу.
Анджелика покраснела при воспоминании о тех секундах, когда ей пришлось утром лежать рядом с ним. Господи, что она при этом чувствовала! Теперь у нее имеются все основания предполагать – он больше не собирается спать на полу. Правда, ей, кажется, тоже этого не хочется.
Бакшот поставил свой стакан и, повернувшись спиной к стойке, сказал:
– Нам пора возвращаться в стадо. Девлин кивнул, помедлил и поинтересовался:
– Как твоя челюсть?
– Пока я способен еще жевать то, что Куки подает на ужин, за нее можно не беспокоиться.
Бакшот потер свой подбородок в том месте, куда пришелся удар этого горячего юнца.
– Молокосос, хотел свести со мной счеты таким образом! Он вряд ли доживет до двадцати, если будет продолжать в том же духе: говорить что попало тем, кто старше его.
Девлин знал, насколько его друг прав. Если бы Бакшот был вспыльчивым человеком, то парень бы умер, так и не успев сообразить, откуда грянул выстрел. По мнению Бренигана, нет на земле ни одного мужчины, который бы управлялся с револьвером быстрее, чем его товарищ и постоянный собеседник. Конечно, этого никогда не скажешь, посмотрев на Бакшота Джоунза. В седле сей седой старикан смотрелся, как настоящая развалина, подобно которой не найти на обоих берегах Миссисипи. По его виду казалось, что у него нет сил держать оружие, не говоря уже о том, чтобы извлечь револьвер из кобуры на бедре и выстрелить из него до того, как противник поймет происходящее.
Девлин отошел от стойки и направился к дверям салуна, следом за ним двинулся старик. Выйдя на тротуар, он прищурился от горячего летнего солнца. Старый ковбой похлопал приятеля по спине, отвязал своего коня и взлетел в седло.
– Поехали, Кид. Нас ждут коровы. Маккори просто не поймет причины нашей задержки в городе.
– Что ж… тронули.
Они, не торопясь, ехали по улицам Доджа, как и подобает в такой жаркий день. Девлин понимал, что в такую погоду большинству людей не хочется работать больше, чем нужно.
Большинству, но не всем. Например, ковбоям… Независимо от капризов небес они продолжали трудиться.
«Я сижу в седле, когда, могу поклясться, на полях моей шляпы вполне зажарится яичница… Мне всегда приходится находиться в седле… Даже когда снег летит в лицо и кажется, что ресницы смерзлись и никогда больше не откроются… Да и во все остальные, менее ненастные дни мне тоже приходится работать», – Девлин улыбнулся своим размышлениям.
К собственному изумлению, Бренигану очень нравилась ковбойская деятельность. В основном, конечно, из-за Бакшота.
Он заинтересовал этого повидавшего виды человека, когда впервые приехал в лагерь Роберта Маккори и спросил насчет работы. Сердитый, обозленный, готовый драться со всяким и каждым… Это описание наилучшим образом подходит к тогдашнему Девлину. Почти все избегали вспыльчивого ковбоя. Все, кроме Бакшота.
По предложению Джоунза Брениган обдумывал возможность дальнейшего путешествия, в Айдахо. Его друг считал, что ему следует пока остаться здесь, с ними. Он все время повторял: «Нет ничего постыдного в признании собственных ошибок. Ведь ты старался сделать все возможное». Может быть, Бакшот прав, и наступило время повидаться со своими родными. А что, если попросить Джоунза поехать вместе с ним?
Краем глаза Девлин заметил сверкнувший на солнце металл.
– Никто не смеет смеяться надо мною, старик!
За этим гневным окриком раздался выстрел.
Выхватив револьвер, Брениган успел заметить, как его друг падает с лошади. Он выстрелил в сидевшего в засаде парня, упавшего тут же лицом на грязную дорогу, развернул скакуна и соскочил на землю. Бакшот был мертв.
