Ребекку наконец уговорили выбрать тоненький золотой браслет, довольно простой, но красивый, на который ушли все деньги Тома, выделенные ему на этот месяц и на следующий. Потом молодые люди вернулись на Лендл к Сесили, прекрасно понимая, что к завтраку они уже опоздали. Нед был рад этому, чувствуя, что их появление пройдет легче, если родственники выскочат из-за стола. Спешившись перед домом, Нед случайно взглянул вверх и увидел, как в окне мелькнуло чье-то лицо и тут же исчезло.
– Нас заметили, – сказал он. – Ну что же, смело вперед!
Особенно говорить было не о чем. Дело было сделано, и кричать теперь было бесполезно. Все старались быть как можно любезнее с Ребеккой, которая ужасно смущалась и дрожала от волнения, понимая, что буря еще впереди и что она разразится, когда они приедут позже в дом мужа. Сесили отвела Неда в сторонку и задала ему несколько вопросов.
– Где ты с ней познакомился, Нед? Она мне говорила, что живет где-то на Шамблезе, а я уверена, что у тебя там нет никаких знакомых.
– Я встретил её у своего портного, – объяснил Нед. – Она принесла обед своему отцу. Я влюбился в неё с первого взгляда. Вот почему я нашил себе так много новой одежды в этом году – мне надо было найти какой-нибудь предлог, чтобы бывать там. Но её отец начал что-то подозревать.
– Почему ты не сказал ему, что собираешься жениться на ней?
– Ты не знаешь этого человека! Он немедленно отправился бы к бабушке и продал бы ей эти новости, постаравшись содрать с неё как можно больше денег.
– Даже не подумав о счастье собственной дочери? Но он же наверняка хотел, чтобы она удачно вышла замуж?
– Только не он! Он ненавидит бедную Ребекку. Она его дочь от первого брака, а его первая жена была еврейкой. Он женился на ней, чтобы наложить лапу на деньги её отца – её отец был его хозяином, – но после смерти старика выяснилось, что он завещал все другой своей дочери, чтобы ничего не попало в его руки – я имею в виду, в руки отца Ребекки. Поэтому он возненавидел свою жену и еще больше – Ребекку. Сейчас он женат во второй раз, и Ребекке ужасно живется дома.
– Да, все это очень трогательно, – согласилась Сесили, – но я не могу себе даже представить, что скажет бабушка.
– Она же хотела, чтобы я женился.
– Но не таким образом, – мрачно ответила Сесили.
– Поедем вместе со мной домой, Сесси, и сделаем все, как надо.
– Только не я! Но Ричард замолвит за тебя словечко, так ведь, Ричард? – проговорила Сесили, глядя на приближающегося к ним дядю.
– Если вы считаете, что это нужно, – спокойно сказал Ричард. – Но я не вижу, что можно было еще сделать, коли уж она беременна. А у меня возникает такое странное чувство, когда я гляжу на неё, – она удивительно похожа на Констанцию.
– И правда! А я сначала и не заметила, – всплеснула руками Сесили. – Не потому ли ты и выбрал её, Нед? Тебе же очень нравилась Констанция, не так ли?
– Не знаю. Я об этом как-то не думал. Но вообще-то это не я выбрал её. её послал мне сам Господь. Это по Его воле скрестились наши пути. Не мог же я отвергнуть её после этого, правда?
– Если ты хочешь именно этим объяснить бабушке свою женитьбу, я советую тебе хорошенько подумать, – с сомнением в голосе проговорила Сесили. – Лучше уж упирать на то, что Ребекка беременна. Это и проще, и понятнее...
– Ладно, – вздохнул Нед. – В конце концов, не я – первый, не я – последний. Ричард сделал то же самое, и все обошлось. И потом, бабушка прямо-таки растаяла, когда услышала об этой юной леди Тома. Остается уповать на везение.
Сесили вздохнула.
– Ты бы лучше с самого начала уповал на здравый смысл, – заметила она. Но в голосе её не слышалось особого осуждения.
Глава 27
Дэйзи плакала, Эдуард рвал и метал, но ужаснее всего была ледяная холодность Элеоноры. Уж лучше бы она пришла в ярость... Молчаливое презрение этой женщины выносить было невозможно. Элеонора правила домом железной рукой, за что её все уважали и любили. Эдуард высказался в том духе, что надо признать этот брак недействительным и за любые деньги купить разрешение церкви на другое венчание, но Элеонора неожиданно воспротивилась этому.
– Нет, – произнесла она, – пусть теперь несет свой крест. И потом, не имеет смысла прогонять её, если она ждет ребенка. Избавившись от неё сейчас, мы лишь наживем себе неприятности где-нибудь лет через двадцать, когда к нам неожиданно заявится некий незнакомый молодой человек и потребует свою долю имущества. Мы должны принять эту... девушку. А Нед, когда станет старше, поймет, какая расплата ждет легкомысленных молодых людей, поступающих по-своему, наперекор родительской воле.
После этого Элеонора отправилась в свой садик лекарственных растений и долго бродила там взад- вперед. Том, наблюдавший за ней из окна, увидел, как к ней присоединился Джоб и они некоторое время гуляли вдвоем, о чем-то разговаривая, после чего Джоб опять оставил Элеонору одну; судя по слабому движению её руки, она отослала верного слугу прочь. После его ухода её обычно гордо вскинутая красивая голова чуть поникла, и Том, который не мог видеть бабушку несчастной, поспешно спустился вниз и пошел к ней.
Не говоря ни слова, он подхватил её под руку и потом, соразмерив свои шаги с её, еще долго гулял с Элеонорой по саду. Голова её опять была высоко поднята, ибо Элеонора не могла позволить, чтобы кто-то, увидев её, не заметил обычной гордой осанки, но лицо женщины оставалось замкнутым и холодным. Наконец Том сказал:
– Не надо так расстраиваться из-за этого, бабушка. Что сделано, то сделано.
– Но кого он выбрал, Том! Полное ничтожество! Почему у него так мало гордости, у него – наследника всего имения? Что-то мы упустили в его воспитании. Я знаю, что Ричард тоже вел себя не лучшим образом,
