капитана. - Он прислан губернатором своего штата с тем, чтобы судебным порядком выяснить вопрос о заключении в тюрьму попадающих к нам в порт цветных моряков… Он остановился в гостинице, - добавил негоциант и назвал ту самую гостиницу, где остановился и я. - Не знаю только, застанете ли вы его там. Дело в том, что всем содержателям гостиниц разослано распоряжение не предоставлять ему ночлега. Если вы хотите застать его, советую поспешить. Только он может помочь вам. Ваше дело как раз входит в круг его действий. Обсудите с ним, чем вам могут быть полезны здесь законы Соединенных Штатов и штата Массачузетс.
Слова эти были произнесены с иронией, не ускользнувшей от меня. Но простодушный капитан принял все сказанное ему за чистую монету и вышел, намереваясь немедленно разыскать нужного ему представителя Массачузетса.
Приведя в порядок свои денежные расчеты с фирмой и выписав чеки, деньги по которым должны были покрыть расходы за обучение сына Сузи, я счел возможным осторожно осведомиться, считают ли почтенные джентльмены такое задержание цветной команды торгового судна, на которое жаловался капитан, законным.
- Разумеется, это вполне законно! - воскликнул мой собеседник, удивленный моими сомнениями. - Всех негров и прочих цветных, прибывающих сюда морским путем, сажают в тюрьму и держат там до тех пор, пока корабль не будет готов к отплытию; только тогда их выпускают, взыскав с них плату за питание и еще кое-какие расходы по содержанию тюрьмы и охраны.
- А если им нечем уплатить?
- Капитан платит за них; он ведь без своих матросов обойтись не может.
- А если он откажется платить?
- В таком случае этих людей продают с аукциона, чтобы покрыть убытки.
Я потерял способность владеть собой.
- Вы продаете людей, которых буря заставила укрыться в вашей гавани? - воскликнул я. - И вы сажаете их в тюрьму только за то, что они не белые?
Возмущение, прозвучавшее в моем вопросе, повидимому, произвело некоторое впечатление на почтенного чарльстонского негоцианта. Легкая краска выступила на его щеках. Он постарался оправдать существование этого закона, ссылаясь на угрозу мятежа, который мог бы явиться последствием беспрепятственного общения свободных цветных людей, прибывших с Севера или из любой другой страны, с местными рабами. Эта опасность тем более страшна, что число рабов в этих краях, в частности в Чарльстоне, значительно превосходит численность свободного населения.
- А что же это за доверенный штата Массачузетс, к которому вы направили капитана? - спросил я.
- Э, так, ерунда! - произнес негоциант, презрительно усмехаясь. - Бостонские судовладельцы, которым надоело платить за содержание их команд в тюрьме, внезапно воспылали нежными чувствами к неграм. Вам хочется взволновать сердца бостонских джентльменов? Ударьте их по карману! Они прислали сюда представителя, чтобы уладить раз навсегда это дело судебным порядком. Они утверждают, представьте себе, что Южная Каролина не имеет права, на основании своих собственных законов, задерживать свободных граждан штата Массачузетс, не совершивших никакого преступления, основываясь только на предубеждении, с которым повсеместно принято относиться к цветным!
- Когда же это дело будет разбираться в судебных органах? - поинтересовался я.
- Разбираться? - переспросил негоциант, выпучив глаза от удивления. - Да неужели вы полагаете, что мы допустим, чтобы такой вопрос разбирался?
- Почему же нет? - в свою очередь воскликнул я. - Как же вам удастся этому помешать?
- Можно поставить десять против одного, - ответил мой собеседник, - что мы проиграли бы дело. Закон, о котором идет речь, был уже однажды признан не соответствующим федеральной конституции. Решение было вынесено одним из судей Соединенных Штатов, да еще выходцем из Южной Каролины. Но соответствует ли он или не соответствует конституции - нам он представляется необходимым, - вот и все! Неграм и всем этим янки, северным купцам, придется подчиниться закону, желают они этого или нет. Почтеннейший массачузетский представитель уже получил предупреждение - ему посоветовали поскорее убраться отсюда. Что же касается содержателей гостиниц, то до их сведения также доведено, что если они пустят к себе на ночлег этого массачузетского представителя, то рискуют подвергнуться всяким 'случайностям'. О, поверьте, мы не потерпим у себя в Чарльстоне появления всяких там заговорщиков или шпионов этих господ аболиционистов! Если бы этот старый джентльмен из Массачусетса не догадался привезти с собой дочь, которая в некотором роде служит ему защитой, его бы давно уже вышвырнули за ворота города, да еще позаботились бы нарядить в хорошенький костюм - вымазали бы дегтем с ног до головы и выкатали бы в перьях. Он не найдет здесь ни одного адвоката, который решился бы вести его дело. У нас много негоциантов - уроженцев Севера. Я сам северянин, если хотите знать, - продолжал мой собеседник, - но душой мы все каролинцы. Да и нельзя иначе, если мы хотим жить здесь, - добавил он, вдруг понизив на мгновение голос. - Уверяю вас, - снова громко заговорил он, - я не откажусь даже принять личное участие в этом и помочь выкинуть этого представителя за пределы города, если он откажется убраться добровольно. Это дело уже решенное. Мы не допустим, чтобы он провел здесь хотя бы еще одну ночь!
- Но как, по-вашему, негоцианты Бостона и штат Массачузетс, - спросил я, - отнесутся к этому… несколько примитивному способу отделаться от их посланного?
- О господи! - воскликнул мой собеседник. - Что касается негоциантов, то, будьте уверены, они поведут себя так, как хорошо выдрессированные негры в Каролине, которые, получив пинок за свою дерзость, снимают шляпу, жалостно бормочут: 'Благодарю, мастер', да еще низко кланяются. Торговцы с Севера и негры одинаково привыкли к пинкам. Лучшего они не заслуживают. А Массачузетс… будьте спокойны, пока правительство этого штата будет находиться под влиянием купцов и фабрикантов, оно не шелохнется. Проглотит любое оскорбление и не почешется. Все эти политические деятели из обеих партий спят и во сне видят, как бы им услужить господам рабовладельцам. Да и в самом деле: что будет с Бостоном и Массачузетсом, если прекратится торговля с Югом? Всем этим янки, существующим крохами с нашего стола, нечего разыгрывать щепетильных господ и копаться в вопросе, откуда эти крохи берутся. Раз мы позволяем им подбирать крошки, право же странно с их стороны было бы жаловаться, если к ним пристало немного грязи.
Каролинский негоциант, сколько можно было судить по его длинной речи, был не слишком высокого мнения о жителях Массачузетса. Но припомнив все виденное мною и слышанное в Бостоне всего несколько недель тому назад, я в душе не мог не признать правильности его расчетов, основывавшихся на торгашеской жадности и низкопоклонстве негоциантов.
Возвращаясь в гостиницу, я заметил необычайное скопление народа на улицах. У подъезда гостиницы стоял экипаж, и как раз когда я подходил, в дверях показался высокий пожилой джентльмен, на руку которого опиралась молодая дама. Их с весьма церемонным видом эскортировало с полдюжины молодцов в белых лайковых перчатках - комиссары, которым комитетом бдительности, как я узнал, было поручено выпроводить за ворота города посланца штата Массачузетс.
Пожилой джентльмен и его дочь сели в экипаж, кучер стегнул лошадей, и карета тронулась, провожаемая свистом, хохотом и криками толпы.
Это была, насколько мне известно, последняя попытка штата Массачузетс заступиться за своих незаконно задержанных матросов.
ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ
Из Чарльстона я направился дальше, в Августу. Следы моей жены и сына, поскольку их удавалось обнаружить при всех поисках, которые я до сих пор предпринимал, терялись именно в этом городе.
Обоих тогда, больше двадцати лет назад, увезли в этот город. Они входили в состав партии рабов, которую предполагалось распродать на одном из юго-западных рынков.
С тяжелым чувством размышлял я о том, что, добравшись до этого злосчастного города, я окажусь в тупике и не буду уже знать, куда направить дальнейшие розыски.
