— Просто друга. Вот и все.
Голос Дарвиша стал жестким.
— Я думал, ты поймешь, и ты понял, а теперь они отняли и тебя. Вино облегчит утрату, сгладит боль, принесет забвение.
— Девять Наверху!
Отразившись от задней стены, проклятие эхом прокатилось по погребу.
— Что за принц должен спасать вора из Камеры Четвертого, чтобы найти себе друга?
Вот такой принц, сказало вино.
— Это не моя вина! Они не давали мне никакого дела. Ничего стоящего. И не позволили бы мне жить своей жизнью. Ты знаешь, — обратился Дарвиш к кружке, в которую вцепился намертво, — что это делает с человеком? — Он засмеялся ернически и поднял в беспутном салюте помятую кружку. — Наверняка знаешь…
Случайно принц наклонил посудину и, несмотря на тусклый свет, увидел свое отражение в гладкой поверхности вина.
— Мне никогда не давали никакого дела, — тихо повторил он. Рука задрожала. Отражение зарябило и исчезло. Дарвиш лихорадочно пытался отыскать себя, но не сумел и испугался. Но он продолжал смотреть в вино, и страх испарился, рычание сорвалось с губ, и нахлынул внезапный гнев. Этот гнев поднял принца на ноги и со всей силой швырнул кружку в стену.
— Кроме этого раза! Они плевали на меня восемь лет, а теперь ждут, чтобы я сделал невозможное.
Ярость прожгла его насквозь и вырвалась наружу.
— Я никогда не хотел быть героем! Я только хотел быть своим!
Дарвиш схватил со стола саблю.
— Поэтому я спасу Чандру и Аарона.
Злобный удар слева — и кувшин, расплескивая вино, полетел на каменный пол.
— И я достану Камень.
Принц обрушил клинок на стол подобно топору, и полетели щепки.
— И мой возвышеннейший отец сможет взять этот забытый Одной кусок скалы и подавиться им!
Все еще пылая гневом, он круто повернулся и побежал наверх.
Кухарка удивленно подняла голову, когда высокий воин шагнул в кухню, но тут же укротила свое лицо, не обращая пока внимания на юного Ахмида, который уронил одну из ее лучших мисок и стоял теперь среди осколков, открывая и закрывая рот, как вытащенная на берег рыба.
— Чем могу помочь вам, господин?
— Лестница наверх — где она?
Не ее дело защищать чародея от наемников. Ее обязанность — приготовить и подать еду. К тому же этот держал в руке обнаженную саблю и выглядел решительно.
— Лестница — в другом конце коридора, господин.
Дарвиш кивнул и вышел за дверь. Пустившись бежать по коридору, он услышал кухаркин окрик:
— А ты что уставился? Убери это!
Лестница была там, где сказала кухарка. Затененная и прохладная, она вела на верхний этаж дома. Повернувшись чуть боком и поудобнее перехватив саблю, принц начал подниматься. Гнев слегка угас, хотя его жар по-прежнему хранил ясность мыслей. Дарвиш чувствовал себя удивительно спокойным. Так или иначе — дело закончится.
— … действующий как накопитель, он также фокусирует накапливаемую силу, что позволяет ему вовлекать больше силы, когда это необходимо.
Чандра задумчиво кивнула.
— Это имело бы смысл. Ведь его создали, чтобы постоянно сдерживать вулкан.
— Да, но благодаря этой способности Камня, когда Чародей Девяти настроился на него, больше нет нужды в замысловатых приготовлениях. — Темные глаза Палатона светились от восторга. — Любое заклинание какой угодно величины может быть выполнено мгновенно.
— Без боли? — Чандра, нахмурившись, посмотрела на старого чародея.
— Больно только, когда настраиваешься на Камень. — Палатон сел лицом к Камню в деревянное, обитое кожей кресло и длинными пальцами потер виски. — По сути, ты перенесла это лучше, чем я. Возможно, твой магический потенциал выше. Конечно, нам придется это проверить.
— Конечно, — рассеянно согласилась Чандра, всматриваясь в красно-золотое сердце Камня. Он лежал в чаше на верхушке тонкого золотого шпиля, как в Ишии, но только этот шпиль поднимался из золотистого основания, а не из котла с кипящей лавой. «Какая возможность! Работать с Камнем, открывать его тайны. Открывать знание древних чародеев и научиться снова использовать это знание».
— Чандра!
Девушка вздрогнула и круто обернулась. Ей не сразу удалось пробиться сквозь красно-золотую завесу и найти воспоминание, подходящее к этой высокой, размахивающей саблей фигуре у двери. Что-то в этой фигуре стало другим. Да, воспоминание никогда не выглядело таким мрачным и не имело таких глубоких морщин, залегших у рта.
— Дар? Ты выглядишь ужасно. Ты в порядке?
— А ты?
При виде девушки сердце принца забилось сильнее, а потом снова вернулось к гневному ритму, который выгнал его из винного погреба. Чандра казалась физически невредимой, но…
Дарвиш прошел в комнату, замечая и отбрасывая за ненадобностью огромные распахнутые окна, обилие растений и тяжелую старинную мебель. Существенны были только Чандра, Камень и человек в кресле — должно быть, Палатон.
Увидев сердитый взгляд принца, девушка закатила глаза.
— Конечно, я в порядке.
Дарвиш помрачнел — Чандра явно околдована. Оставалось надеяться, что, разделавшись с Палатоном, он покончит и с чарами.
— Отойди от Камня, — тихо приказал Дарвиш.
— Дар! — Чандра подвинулась, заслоняя Камень своим телом, и стала плести усмиряющее заклинание — так, на всякий случай. Она не думала, что принц нападет на нее, но у него был такой зловещий вид, что девушка невольно засомневалась. — Это не то, что ты думаешь. Мы были не правы с самого начала.
— И нападения в гостинице не было?
— Это было не нападение. Я неправильно поняла. Палатон должен был убедиться, что я — Чародей Девяти, поэтому он предложил мне силу Камня.
— И едва не убил тебя.
Дарвиш шагнул вбок, Чандра — тоже.
— Он не хотел убивать. Палатон не плохой человек, он — Чародей Девяти. Он — как я.
— Он — как ты?
Чандра не поняла его тона, но уповала на то, что этот вопрос означает его готовность быть благоразумным.
— Да.
— Неужели? — Это слово упало как брошенный кинжал. Оторвав глаза от чародея, скрытого за свечением Камня, принц в упор посмотрел на Чандру. — Тогда спроси мудрейшего, что он сделал с Аароном.
— Аароном?
— Ты помнишь Аарона?
— Не говори глупостей, Дар, — отрезала девушка. — Конечно, я помню Аарона. Он в безопасности, цел и невредим. Ждет, пока Палатон не сможет заняться им.
— Заняться им? — Острие сабли пошло вверх.
— О, ради Одной, не так! — Теперь она смотрела на принца свирепым взглядом. — Я думаю, Палатон хорошо понимает что к чему, учитывая, что мы вломились в его дом.
Аарон невредим. Железный обруч на груди немного ослаб, и голос принца уже не так напоминал
