– Мы любим друг друга, – заявила Дженни.
– В шестнадцать лет? Уверяю тебя, это не любовь.
– Нет, любовь.
– Тогда почему ты не пригласила его домой?
– Потому что я знаю, что ты поднимешь шум, – сердито пробормотала Дженни. – Он не католик.
– Хорошо, если вы хотите и дальше быть вместе, то должны встречаться там, где за вами будет присмотр. А если вы, молодой человек, когда-нибудь ее обидите…
– О, миссис Фицджеральд, да я никогда ее не обижу.
В этот вечер, укладываясь спать, Кэт подумала, что напрасно так категорично высказалась насчет любви. Не каждый отличается такой глупостью в вопросах любви, как она в своем возрасте. А некоторые оказываются еще более глупыми. Вот, например, Дидерик. Не обращает никакого внимания на Гретель. Кэт посылала к нему девушку то с кофе, то с пирожными, то с горчичником, когда Отто простудился, работая в башне на пронизывающем октябрьском ветру. Никакой реакции.
– Вы делали то, что я вам сказала?
– Да, – кивнула Кэт. Как раз вчера перед обедом она положила ладонь на его руку, в то время как Коннор рассказывал ей о добыче руды на «Сестре Кэти». Смотрела на его губы и представляла себе его поцелуй.
– Ты слушаешь, Кэт? – нетерпеливо бросил он, вместо того, чтобы воспылать к ней страстью.
Накануне был момент, когда они остались наедине в проходной комнате. Кэт сидела напротив Коннора, вязала и смотрела на него, вспоминая, как они лежали в объятиях друг друга той ночью на ферме. Коннор говорил о прибыли ресторанчика, который открыли Хортенс и Одноглазый.
– Может быть, загородить камин? – предложил он.
– Тебе жарко? – с надеждой поинтересовалась Кэт.
– Нет, но ты что-то разрумянилась.
– Не понимаю, почему у меня ничего не получилось, – призналась Кэт Марселле Вебер. – Может быть, дело безнадежное?
– Почему безнадежное? Мы только начали. Теперь я хочу, чтобы вы пошли к миссис Луэлле Митчем. Она портниха. Сшейте себе несколько новых платьев. Можете не сомневаться, Луэл подчеркнет достоинства вашей фигуры.
– Но придется подождать, пока платья будут готовы, – сказала Кэт.
– Тем временем испробуйте ночную рубашку, которую я для вас приготовила. – Марселла достала из комода рубашку из тончайшего шелка.
– Я замерзну до смерти, – посетовала Кэт. У рубашки был очень большой вырез. – И Коннор никогда не увидит меня в ночной рубашке.
– Значит, нужно устроить так, чтобы увидел.
– И что тогда?
– Посмотрите, что получится. Будьте покладистой. Конечно, вы ведь не хотите забеременеть, поэтому не ложитесь с Коннором в постель. Просто разожгите в нем страсть и волнение.
Кэт помрачнела. Она уже дважды оказывалась в постели с Коннором, а никаких признаний в любви не последовало. И уж тем более предложений выйти за него замуж.
– Вы задевали его мимоходом? Кэт кивнула.
– Каким образом?
– Ну, я сняла нитку с его плеча и поправила галстук. – Марселла пренебрежительно посмотрела на нее. – И один раз коснулась его щеки.
– Как он отреагировал?
– Подскочил.
– Хорошо. Как только придете домой, встаньте перед ним, потом резко повернитесь, как будто не заметили, что он стоит у вас за спиной, и заденьте грудью его руку. При этом сохраняйте невозмутимый вид, не показывайте, что разволновались. Попробуйте это.
Кэт с трудом перевела дыхание.
– Если у вас есть диванчик на двоих, – продолжала Марселла, – сядьте рядом с ним так, чтобы ваши бедра соприкасались. Потом повернитесь во время разговора, прижмитесь к нему. После того, как проделаете это несколько раз, вам покажется, что Коннор чувствует себя неловко, но еще не попытался сгрести вас…
– Сгрести меня?
– Ну, так говорят. Если с его стороны не будет никаких поползновений, испробуйте ночную рубашку. И продолжайте думать о любви с ним. Каждый раз, когда он оказывается в комнате…
– Марси, в доме двое детей, не говоря уже о служанке и плотнике, разных посетителей…
– Завтрак, мисс Марси, – объявила горничная.
– Время вашей проповеди, – напомнила Марселла.
Сердце у Кэт упало. Она прочла книгу отца Эузебиуса, потом взяла еще одну у матери Хильды, но не
