– Да здесь недалеко, – успокоила его Кэт. Может быть, он какой-нибудь женоненавистник, раз не пускает женщин на свою станцию?
Мэри Бет Халлоген сразу же понравилась Кэт.
Она и бровью не повела, когда самые разные люди окликали их по пути домой.
– Приветливый город, – заметила Мэри Бет. – Попробуй найди в Чикаго кого-нибудь, кто поздоровался бы с незнакомым человеком.
Они зашли за Колин, и та удивила приезжую, заверив ее, что город – ужасное место, но в нем имеется церковь, два священника, дом сестер-бенедиктинок, монастырская школа, больница…
Мэри Бет прервала перечисление богоугодных заведений, согласившись, что уже упомянутых религиозных учреждений вполне достаточно, чтобы удовлетворить запросы самого ревностного католика.
– Я не хочу ходить в школу к монахиням, – пожаловался Джимми, когда Коннора известили о его неблаговидном поступке.
– Смотри, парень. Я заберу тебя из школы и заставлю курить до тех пор, пока тебя не вывернет наизнанку, – посмеиваясь ответил Коннор, чем заслужил неодобрение со стороны Кэт. – Что касается школы, то я заплатил за твое обучение, так что ходи.
– Да, сэр, – сердито пробубнил Джимми.
– Тетя Кэт, – попросила Фиба, – ты обещала рассказать сказку.
Радуясь, что Коннор разобрался с Джимми, Кэт усадила Фибу на колени, позвала Шона-Майкла и начала:
– Я вам когда-нибудь рассказывала о Святом Георгии и драконе? – «Жития Святых», прочитанные ею в детстве, пришлись очень кстати.
Пронзительный женский крик заставил Кэт выскочить из постели. В проходной комнате она обнаружила Колин в ночной рубрике, прижимающуюся к печке, в то время как Коннор бранился во весь голос.
– Что случилось? – спросила Кэт.
– Я только что наткнулся на еще одну чикагскую девицу, – крикнул он и вышел, хлопнув дверью. Колин залилась слезами.
– Что ты там делала? – Кэт проводила девушку в спальню.
– Молилась, – проговорила Колин. – Мэри Бет… – Она снова разрыдалась.
– Что сделала Мэри Бет?
– Она… сказала… что я мешаю ей спать, – всхлипывала Колин. – Я молилась, а она…
Кэт всплеснула руками.
– А ты не могла молиться потише?
– Пресвятая Богоматерь может и не услышать меня. Откуда я знаю…
– Что за шум? – спросила Мэри Бет, высовывая из-под одеяла голову в ночном чепце. – Я не могу нормально работать днем, если не высплюсь как следует.
– Я вполне согласна с тобой, – сказала Кэт. – А теперь, Колин, ложись спать.
Кэт надела халат и направилась к двери Коннора.
– Ничего не желаю слышать, – заявил он, едва Кэт приоткрыла дверь. – Я сыт по горло чикагскими сиротками. Они уже у меня в заднице сидят…
– Вот уж действительно! – Кэт резко повернулась и удалилась. Что за хам! Коннор посмел так выругаться в ее присутствии! Ведь она не виновата, что Колин такая глупышка.
На следующее утро Колин исчезла. Никто не слышал, как она выскользнула из дома.
– Я крепко сплю, – ответила Мэри Бет па расспросы Кэт и снова принялась подметать крыльцо. К тому времени она уже успела подать завтрак и выскрести кухню.
На вопрос, не знает ли он о местонахождении Колин, Коннор заявил:
– Надеюсь, она в Чикаго, и больше не вернется.
Кэт не разговаривала с ним весь день, пока шериф занимался поисками пропавшей. Наконец Колин была обнаружена в обители Св. Гертруды.
– Я думала, ты знаешь, что она здесь, – объяснила сестра Фредерика.
– Думаю, у этой девочки настоящее призвание к монастырской жизни, – добавила преподобная мать Хильда.
– Вы хотите сказать, что Колин собирается стать монахиней? – Кэт не знала, что делать. – Что скажет моя мать? Она прислала сюда Колин, чтобы я выдала ее замуж.
– Ты так и сделаешь, – сказала сестра Анастасия. – Стать Христовой невестой дано не каждой.
– Просто считай, что Колин – твой дар церкви, – посоветовала сестра Фредерика.
Вернувшись домой, Кэт сказала Коннору:
– Вы своим грубым языком довели бедную девочку до того, что она ушла в монастырь.
– Ну, слава Богу, вы разговариваете со мной! – воскликнул Коннор.
